Королевство шипов и роз

Подняв щетку, я снова принялась скрести пол, пока от боли и напряжения не задрожали руки. Казалось, кто-то нарочно добавляет грязи по всему полу. Когда меня сюда привели, пол был значительно чище, я же делала его только грязнее. Перед глазами встала жуткая картина: меня крутят на вертеле, а я кричу во все горло и умоляю пощадить. Потом вспомнились красные полосы на мертвом теле Клеры. От какого пыточного орудия они появились? Щетка выпала из трясущихся рук. Я одолела громадного червя, но мытье пола стало для меня невыполнимой задачей.

Неподалеку приоткрылась дверь. Я вскочила на ноги. Из двери высунулась рыжеволосая голова, и я облегченно вздохнула. Ласэн!

Но это оказался не Ласэн, а женщина, и без маски.

Она выглядела несколько старше Амаранты, однако ее белая, почти фарфоровая, кожа умело подцвечивалась румянами. Если меня не убедили рыжие волосы, то красно-коричневые глаза безошибочно подсказали, кто передо мною.

Я поклонилась жене верховного правителя Дома осени. В ответ она слегка кивнула. Наверное, по их меркам это уже считалось особой честью.

— За то, что ты назвала свое имя и спасла жизнь моему сыну, — сказала она.

Ее голос был приятным. Если у звуков есть вкус, этот напоминал вкус яблок, разогретых солнцем. Наверное, в день объявления Амарантой своей загадки мать Ласэна находилась в толпе придворных.

— Мой долг выплачен, — добавила она, махнув длинной, худощавой рукой в сторону ведра.

Прежде чем мать Ласэна закрыла дверь, я услышала потрескивание пламени в очаге. Из ее комнаты пахло жареными каштанами.

Я не сразу поняла, что мать Ласэна мне помогла. Равно как и не сразу осознала, что прячу левую руку за спиной.

Я склонилась над ведром и погрузила в него пальцы. С них мгновенно сошла вся грязь. Не веря глазам, я плеснула немного воды на пол. Коричневые разводы пропали. Мраморные плитки блестели чистотой.

* * *

К большому неудовольствию караульных, их невыполнимое задание я выполнила. Но на следующий день они, ехидно улыбаясь, втолкнули меня в громадное помещение. Несколько свечей едва разгоняли сумрак. Одну стену почти целиком занимал громадный очаг.

— Служанка просыпала чечевицу в золу, — сообщил караульный, обещавший поджарить меня на вертеле, и протянул мне деревянное ведерко. — Изволь отыскать все чечевичины и очисти их от золы. Если не управишься к возвращению жильца, он с тебя шкуру спустит.

Хлопнула дверь. Щелкнул замок. Я осталась одна.

Рыться в золе, вытаскивая чечевицу, — занятие дурацкое, тяжелое и…

Я подошла к холодному очагу и замерла.

Мне не справиться.

Я огляделась по сторонам. Окон в каменной комнате не было. Дополнительных дверей — тоже. В центре стояла огромная, аккуратно застеленная кровать. Простыни были шелковые и почему-то черные. Мебели — совсем немного. Я не увидела ни брошенной одежды, ни оставленных книг, не говоря уже об оружии. Такое ощущение, что хозяин комнаты вообще никогда не спал на этой кровати. Я опустилась на колени перед очагом и успокоила дыхание.

У меня всегда было острое зрение. Я напомнила себе, как высматривала кроликов, прячущихся в подлеске. И не только кроликов. Неужели так уж сложно найти рассыпанную в золе чечевицу? Вздыхая, я подползла к очагу и принялась за работу.

* * *

Самоуверенность опять меня подвела.

Прошло два часа. Я это знала, поскольку на мраморной полке тикали бронзовые часы. Зола разъедала глаза. Всякий раз, когда я решала, что прочесала топку очага вдоль и поперек, собрав все чечевичины, из золы обязательно выглядывало еще несколько штук. Я возобновляла поиски, удивляясь, сколько чечевичин пропустила. Караульные не сказали, когда именно вернется хозяин комнаты, поэтому каждая минута могла оказаться для меня последней. Всякий раз при звуке шагов в коридоре я хваталась за железную кочергу, прислоненную к стене. Амаранта ничего не говорила о том, что мне нельзя защищаться. Если я и погибну, то не как жертвенная овца.

Я продолжала копаться в золе. У меня давно почернели руки, а одежда покрылась слоем сажи. Кажется, я вытащила всю чечевицу. Не могла же она появляться из ниоткуда!

Щелкнул замок. Я вскочила на ноги, схватила кочергу и спрятала ее за спиной.

Комната наполнилось темнотой. Пахну́ло ледяным ветром, погасившим все свечи. Я еще крепче сжала в руках кочергу, вдавив спину в каменную стену рядом с очагом. Темнота сосредоточилась вокруг кровати и неожиданно приняла знакомые очертания.

— Рад тебя видеть, дорогая Фейра, — произнес Ризанд. Он растянулся на кровати, подперев голову рукой. — Позволено ли мне узнать, почему ты роешься в золе моего очага?

Я чуть согнула ноги в коленях, готовая бежать. Только бы добраться до двери, до которой было как назло далеко.

— Мне велели выбрать из золы всю рассыпанную чечевицу, иначе ты сдерешь с меня шкуру.

— Да неужели? — по-кошачьи улыбнулся Ризанд.

— Это тебя я должна благодарить за блестящий замысел? — сердито прошипела я.

Убивать меня Ризанду не позволено. По крайней мере сейчас, пока действует наш уговор с Амарантой. Однако… есть немало других способов усложнить мне и без того нелегкую жизнь.