Королевство шипов и роз

Ризанд не держал меня за руку, однако шел рядом, почти касаясь плечом, показывая всем и каждому, что я принадлежу ему. Я бы не удивилась, если бы он нацепил на меня ошейник и вел на поводке. Возможно, еще додумается. Татуировка на руке и ее продолжение по всему телу — зримое напоминание об уговоре, на который я была вынуждена согласиться.

Вокруг зашептались. Крики и музыка стихли. Толпа расступилась, освобождая нам путь к помосту Амаранты. Я старалась идти с высоко поднятой головой, которую нещадно сдавливала тяжелая диадема. Я справилась с первым заданием Амаранты. Я справилась с ее дурацкими «работами по дому» и потому имела полное право не опускать головы.

Тамлин сидел рядом с Амарантой, все в той же одежде и без оружия. Его лицо по-прежнему закрывала маска, а значит он все еще сопротивляется Амаранте. Ризанд говорил, что выберет подходящий момент и расскажет Тамлину об уговоре со мной. Расскажет, ударив побольнее, и будет наслаждаться. Мерзавец. Коварный, расчетливый мерзавец.

— С праздником середины лета! — сказал Ризанд, кланяясь Амаранте.

Сегодня на ней было довольно скромное платье лавандового цвета с пурпурными вставками. По сравнению с ее ухоженной красотой я выглядела дикаркой.

— Что ты сделал с моей пленницей? — спросила Амаранта, слегка улыбнувшись одними губами.

Лицо Тамлина окаменело. Пальцы до белизны в костяшках сжимали подлокотники трона. Никаких когтей. Какие бы бури ни бушевали у него в душе, Тамлину пока удавалось их сдерживать.

Я сделала невероятную глупость, связав себя уговором с Ризандом. С щеголеватым Ризандом, под безупречным камзолом которого таились когти и крылья. Мне хотелось крикнуть Тамлину: «Я сделала это ради тебя!»

— Мы заключили уговор, — пояснил Ризанд.

Я вздрогнула, когда его пальцы убрали мне за ухо выбившуюся прядь. Потом он как бы невзначай погладил мне щеку. Тронный зал умолк, слушая слова Ризанда, обращенные прежде всего к Тамлину.

— После первого задания состояние Фейры оставляло желать лучшего. Я помог ей вернуть здоровье. В обмен на это она согласилась каждый месяц проводить одну неделю при Дворе ночи, со мной.

Ризанд поднял мою левую руку, показывая татуировку. В отличие от краски, ее узоры не блестели.

— И так — до конца ее жизни, — небрежно добавил он, внимательно глядя на Амаранту.

Самозваная королева Притиании чуть подалась вперед. Казалось, даже глаз Юриана с интересом смотрел на нас с Ризандом. До конца моей жизни. Ризанд говорил так, словно мне предстояла необычайно долгая жизнь.

Он считал, что я справлюсь и с двумя оставшимися заданиями.

Ризанд стоял ко мне в профиль. Я смотрела на его красивый, правильный нос и на чувственные губы. Ризанд обожал игры, и, похоже, я стала главной фигурой в затеянной им игре.

— Веселись на моем празднике, — только и ответила ему Амаранта, теребя фалангу Юриана.

Ризанд коснулся моей спины и повел в середину зала, подальше от Тамлина, который сидел, вцепившись в подлокотники трона.

Придворные держались от нас на расстоянии. Я старалась на них не смотреть, опасаясь, что меня снова потянет взглянуть на Тамлина или я вдруг увижу Ласэна. Я представила, как вытянется лицо друга, когда его единственный глаз узрит меня в таком наряде.

И тем не менее головы я не опускала. Никто не увидит мою слабость, не узнает, как мучительно мне находиться здесь — полуголой, да еще разрисованной знаками принадлежности Ризанду. О том, как мучительно Тамлину видеть меня в столь униженном состоянии, я старалась не думать.

Ризанд остановился возле стола, уставленного изысканным угощением. Фэйская знать, что толкалась там, быстренько убралась. Возможно, здесь были и придворные Ризанда, но они не осмеливались мешать своему господину. Музыка стала громче. Вероятно, в другой части зала начались танцы.

— Не желаешь ли вина? — спросил Ризанд, подавая мне бокал.

Вспомнив правила Асиллы, я покачала головой.

Ризанд улыбнулся и снова протянул мне бокал.

— Выпей. Вино подкрепит твои силы. А они тебе понадобятся.

«Выпей», — звучало у меня в мозгу. Пальцы сами собой потянулись к бокалу. Нет. Мне нельзя пить здешнее вино. Асилла говорила, что вино Амаранты совсем другое, ничего общего с вином, которое мы пили в день солнцестояния. То дарило радость и освобождало.

— Нет, — повторила я.

Несколько фэйри, издали наблюдавших за нами, усмехнулись.

— Пей, — повторил Ризанд, и мои предательские пальцы потянулись к бокалу.

* * *

Проснулась я в своей камере. На мне по-прежнему был носовой платок, называемый платьем. Голова кружилась, перед глазами все плясало. Меня мутило. Я едва успела дойти до угла, где меня вытошнило. Потом еще раз и еще. Когда в желудке ничего не осталось, я вернулась обратно и рухнула на подстилку.

Сон сковал меня почти сразу же, но и во сне я продолжала кружиться. Я видела себя привязанной к безостановочно вращающемуся колесу.

Нетрудно догадаться, что я промучилась почти весь день.

Мне принесли горячий ужин. Едва я принялась за еду, дверь приоткрылась и в проеме показалась золотая лисья маска с прищуренным металлическим глазом.