Королевство Тени и Света (ЛП)

— Но я могла бы помочь тебе, — протестую я. — Почему ты не привёл меня сюда намного раньше?

Он одаривает меня любящим взглядом, который ошарашивает и, вопреки моим претензиям, коих предостаточно, вызывает восторг. Я никогда прежде не получала от него таких взглядов.

— Ты всегда такая милая и готова помочь. Ты правда помогла, Лирика. Именно твои исследования бесконечной коллекции хаотичных заметок и книг короля предоставили мне необходимые знания; твои поиски и твои ответы помогли мне довести до совершенства моё королевство и Невидимых, которые населяют мой город.

И вот оно опять: моё. Иногда он говорит «наше», но чаще всего он использует притяжательное местоимение в единственном числе.

Если его слова правдивы, то это и моё королевство тоже. Моя работа заложила его фундамент.

— Где нам жить? У нас есть дом?

Он смеётся, знатно развеселившись.

— Всего лишь дом для короля? Нет, Лирика. Я построил замок. Идём, я покажу тебе, — он берёт меня за руку.

***

Спустя несколько часов, после роскошного пира с моим отцом, во время которого я стоически воздерживалась от расспросов о моей сводной сестре, не желая сообщать ему, что я в курсе, я лежу на кровати в комнате, в которую он меня проводил (и, полагаю, запер; я ещё не проверяла, но слышала подозрительный щелчок; словно он забыл, что я могу просеиваться теперь, когда свободна от той адовой бутылки), где шторы развеваются на прохладном, но приятном ветерке идеальной температуры.

Я откладываю в сторону книгу, которую нашла на верхней полке в комнате (она посвящена великим деяниям принца Видимых, известного как В'Лэйн) и через распахнутые стеклянные двери смотрю на искрящие огни города, гадая, кто это существо, которое сказало мне, что я свободна после вечности заточения, но тем не менее запрещает мне показывать свой истинный облик; которое поделилось со мной многими чудесами своего королевства, и тем не менее оставило меня неувиденной, скрытой от взора множества Невидимых, мимо которых мы прошли.

«Я их король, — говорил он мне, когда я настаивала, — и если они увидят меня, они подойдут с деловыми вопросами, спорами и всем подобным. Я хочу, чтобы это время было лишь для тебя и меня».

Я хотела поспорить, запротестовать: но я так чертовски долго была одна, и всю вечность мне приходилось скрывать, кто я такая, и мне пора быть поистине, полностью свободной!

Но я мудро держала язык за зубами. Потому что вопреки его внешней теплоте и демонстрации его потрясающего мира, я не могла отделаться от чувства, что с этой внезапной вылазкой в счастье что-то не так.

Истории не развиваются в такой приятной манере. Давно страдающая героиня, заточённая её отцом, не может просто так быть выпущена, чтобы счастливо жить бок о бок с ним.

Испытывая раздражение из-за моей нынешней ситуации, хотя когда-то я только об этом и мечтала (быть в доме моего отца, развалиться на кровати, достойной принцессы, в замке, достойном короля), я приподнимаюсь и торопливо пересекаю комнату, чтобы проверить дверь.

Как я и подозревала, заперто.

Фыркнув, я разворачиваюсь и быстро выхожу через стеклянные двери на балкон, подумывая принять свой истинный облик и воспарить на моих уникальных, очаровательных крыльях над городом внизу.

Словно я спровоцировала какой-то невидимый сигнал тревоги на пороге, мой отец появляется рядом со мной на балконе, улыбаясь мне, и я понятия не имею почему, но выражение в его глазах не совпадает с изгибом его губ, и от этого моя кровь стынет в жилах.

— Идём. Я хочу показать тебе ещё одно место.

Я пытаюсь засунуть руки в карманы платья, но он действует быстро и уверенно и хватает одну мою ладонь; затем мы…

…стоим вместе на краю утёса высотой в тысячи футов, и резкий ветер треплет мои волосы, спутывая их.

Мне требуется пара секунд, чтобы сориентироваться.

— Здесь ты когда-то жил? — восклицаю я, глядя по сторонам с шоком и неверием. Я узнаю это место по картинкам и описаниям в книгах. Все Невидимые когда-то были заточены здесь.

Вновь я вижу то, о чём лишь читала в книгах, и хотя у меня неплохое воображение, никакие написанные слова никогда не смогут передать осязаемые страдания, ужасы и отчаяние этого места.

— И это была адская пародия на жизнь. Я хочу, чтобы ты понимала меня, осмыслила, почему я сделал то, что я сделал. Почему я так упорно трудился над созданием превосходного двора, превосходного королевства. Я добился успеха, ведь так, Лирика? — он ошарашивает меня вопросом, словно ему важно, что думаю я или кто-то другой. — Ведь так? — настойчиво повторяет он, и я осознаю, что ему неважно, но во имя Богини, он хочет аплодисментов. Он хочет похвалы, и мне намекают на это.

Вот какова истинная цель экскурсии по его королевству. Меня подталкивали восклицать и хвалить его множественные достижения, благоговейно смотреть на него, пока он водил меня мимо творений, призванных продемонстрировать его превосходство как короля; я уверена, что провалила этот тест.