Королевство Тени и Света (ЛП)

«Это всего лишь оторванная кисть руки», — говорит он, неправильно поняв причину моей тревоги, и пинком отбрасывает гноящуюся штуку от моего ботинка.

«Не в этом дело. Моя мать».

У меня никогда и не было роскоши времени. Я никогда не ждала сообщения от Зимы, после которого часики начали бы тикать.

Если эти чудовищные, ужасные, безумные бессмертные заполучили Рейни Лейн, то я опоздала.

Она уже мертва.

«Ты не можешь знать этого наверняка», — рычит Бэрронс.

Или хуже того. Как одна из них, она вывернута наизнанку, но до сих пор ужасным образом жива.

«Страх убивает, мисс Лейн. Соберитесь».

Ярость бурлит во мне, холодная, ясная и сумасшедшая, как и бойня, происходящая передо мной.

«Не холодная, ясная и сумасшедшая, — бесстрастно говорит Бэрронс. — Ты горячая, грязная и разъярённая, и вот-вот совершенно слетишь с катушек, совсем как…»

Он умолкает, и я ахаю, потому что внезапно всё, что мы видим, становится абсолютно логичным.

«Совсем как они»

, — хотел сказать он.

Видимые дерутся не как фейри.

Они дерутся как люди.

Пока мимо нас ползёт очередная отрубленная конечность, Бэрронс говорит: «Ты можешь их восстановить? Нам нужен как минимум один с работающим мозгом и ртом. Попробуй восстановить кого-нибудь из высших каст».

Он прав, мы не получим ответов от этих искажённых форм, и даже если я успешно восстановлю одного из них, мы получим ответы только за счёт чтения по губам, учитывая неестественную тишину, накрывшую землю и всех её обитателей. Я мысленно перебираю все вещи, которые я восстановила в прошлом: книжный магазин, мой двор в Эшфорде, аббатство Арлингтон. Последнее заставляет меня верить, что я справлюсь, и освещает путь.

Аббатство было массивным, сложным и настолько детализированным, что никто не мог знать его всецело и восстановить, особенно учитывая неизведанное подземелье. Именно в тот день я узнала, что планета содержит длинные и подробные записи обо всём, что когда-либо случалось и когда-либо существовало.

Я воссоздала аббатство не из своей коллекции, а из слоновьей памяти Земли. С таким же успехом я могла восстановить аббатство в церковь, которая когда-то стояла там, или в шиан, что ей предшествовал. Это не моё знание восстановило крепость, а безвременное знание вселенной, словно я просто пригласила другое время опять существовать и заменить нынешнюю реальность. Не изменить время, а просто вновь призвать один момент в бытие.

Расфокусировав взгляд, я очищаю своё сознание и общаюсь с силой, пульсирующей в Фейри так же сильно, как в почве смертных, прошу её вернуть Двор Зимы в его прежнее состояние, и с тихим вздохом осознаю, что нечто фундаментальное во вселенной жаждет восстановить порядок. Оно не хочет беспорядка. Ему не нравится разрушение. Оно стремится к эволюции, а не к деградации.

Я никак не могла знать (по крайней мере, сейчас, дайте мне ещё несколько тысяч лет) каждого фейри Зимнего Двора, но земля владеет детальными отпечатками их существ, поскольку тысячи лет резонировала с их шагами. Я поднимаю эти воспоминания, призываю, добавляю к ним свою силу, предлагая им вновь быть целыми.

«Хорошая работа», — тихо говорит Бэрронс.

Хоть я и чувствую тот самый момент, когда всё возвращается обратно в равновесие, я всё равно изумляюсь, когда фокусирую взгляд и вижу красоту Зимнего Двора, кишащего тысячами целых и невредимых обитателей.

«Теперь ты можешь разморозить их», — говорит Бэрронс.

«Я их не замораживала». Тем не менее, они остаются неподвижными.

Примерно пять секунд. Таращатся, словно в оцепенении.

Затем они вновь взрываются яростью и бросаются друг на друга, создавая поле битвы бешеных псов, швыряясь проклятьями, атакуя кулаками и мечами. Через считанные секунды они снова расчленены и изувечены.

Это безумие.

Я заново сосредотачиваюсь, вновь восстанавливаю их.

Мы получаем четыре секунды затишья, затем они снова начинают атаковать.

Ещё три раза я восстанавливаю свой двор. К третьей попытке уже не остаётся затишья между восстановлением и войной. Фейри быстро учатся. Даже сумасшедшие фейри. Нет смысла пытаться получить ответы. Видимые целиком и полностью сосредоточены на разрушении ради саморазрушения.

Это происходит и в других моих дворах?

Вздохнув, я приглашаю землю остановить их на неопределённый срок, заморозив в сражении; многие вновь обезображенные, бесформенные и такие же неподвижные, как ледяные статуи Зимы, которые усеивают земли.

«Предположения», — требует Бэрронс.