Королевы из захолустья

Когда Эмма открыла глаза после тяжелого хмельного сна, то не узнала ни комнаты, ни постели, где проснулась. А ее новый знакомый? И его нет рядом… Она увидела, что лежит в постели голышом, простыня испачкана кровью, почувствовала, что ей больно. Перепуганная, она вскочила на ноги, но тут тошнота подкатила у нее к горлу, и она судорожно схватила ночной горшок. А в голове стучал испуг: что же она скажет бабушке?

После рвоты наступило облегчение, Эмма почувствовала себя лучше, огляделась вокруг и заметила на столике у изголовья деньги. Взяла их и изумилась. Двадцать ливров! Незнакомец оставил ей двадцать ливров! Целое состояние!.. Оставил он и коротенькую записку. «Работа изнашивает, изнуряет и старит. Захочешь, постараешься и заработаешь много денег своим телом».

Эмма подумала, что незнакомец – гад и мерзавец, но его советом она воспользуется. Это и стало поворотным моментом в ее жизни. Пережитое внушило ей злость и жадность. Мужики – уроды все до единого, они чудовища, но она заставит их заплатить за первого урода!

Возвращаться к бабушке не имело никакого смысла. Эмма распрощалась с жалкой улочкой, на которой жила, сняла комнатку в Ковент-Гардене и начала жить за счет своих прелестей. Дело пошло лучше всех ожиданий благодаря старой куртизанке, которая с ней подружилась и стала учить не только искусству привлечения мужчин, но и технике ремесла. И вот девочка, которой не исполнилось еще и четырнадцати, погрузилась в пучину самого черного разврата и извлекла из этой пучины немало золота и ненависть к мужчинам. Ледяной огонь этой ненависти закалил ее сердце.

Прожив так год, Эмма стала циничной, жестокой и неумолимой, она научилась защищать себя, сохраняя во время самых разнузданных оргий холодную голову и каменное сердце. И возможно, об этом стоило пожалеть, потому что судьба свела ее с неким Робертом Бигнеллом, который, в общем-то, был совсем недурным человеком. И хотя он содержал в Лондоне одно из самых известных злачных мест, Бигнелл сохранил еще способность любить и полюбил Эмму. Он поселил ее в уютной квартирке около Гайд-Парка, дарил красивые платья и драгоценности. Он готов был жениться на ней. Но Эмма не приняла его предложения. Единственное, за что она была благодарная любовнику, так это за то, что он научил ее ездить на лошади.

К верховой езде у нее оказались необыкновенные способности, а к лошадям проснулась настоящая страсть. Лошади стали для нее воплощением благородства, в каком она раз и навсегда отказала всем мужчинам. Можно сказать, что Эмма жила счастливо, но тут Бигнелл взял ее с собой в Париж.

Французская столица ослепила юную англичанку, и Эмма пожелала познакомиться с ней поближе. В Париже ей понравилось все, и в первую очередь атмосфера безудержного веселья, которая царила здесь в начале Второй империи. Эмма танцевала на публичных балах, пила вино в кабаре, ходила на спектакли и каталась на лошади в Булонском лесу. Ее безупречная выправка и необычная внешность вызывали любопытство. Она одержала несколько побед, но для нее гораздо важнее была возможность наблюдать за знаменитыми «львицами», наслаждавшимися богатством и роскошью, чарующей Бланш д’Антиньи, ослепительной Гортензией Шнейдер. Эмма поклялась себе, что когда-нибудь будет богаче и наряднее их.

Страсть к лошадям

Когда Роберт Бигнелл собрался вернуться в Лондон, Эмма распрощалась с ним. Она решила завоевать Париж – ничего другого она не хотела. Оставшись в одиночестве, Эмма прежде всего изменила фамилию. Ее собственная казалась ей слишком неблагозвучной. В «Мемурах» она без излишней скромности напишет: «Я была нежнее розовой пены и светилась, как жемчужина». И вот вместо Крауч она становится Перл, из будничной Эммы превращается в элегантную Кору. Затем, намереваясь приобрести большое богатство и желая привлечь к себе внимание, изобретает эпатирующий макияж и начинает принимать любовников. Успех ей обеспечил русский князь Горчаков. Он сделал ее известной в определенных кругах, роняя в злачных местах среди таких же любителей удовольствий, как он сам, похвалу Коре как «последнему слову сладострастия». Она сразу же вошла в моду, ее милостей искали, ее альков не пустовал.

Став одной из заметных женщин Парижа и, к слову сказать, одной из самых элегантных, Кора повела себя необыкновенно практично. Она исходила из принципа: тело – мой капитал и словно бы учредила коммерческую фирму, заведя гроссбух и записывая в одной колонке имя клиента, во второй – полученную сумму, в третьей – личные впечатления.