Короли и убийцы

— Для меня нет, — Артана улыбнулась. — Я же сама так выросла и понимаю, что, зачем и как. И для меня нет другого пути. Я не понимаю, как вы воспитываете своих детей, точно так же, как вы не понимаете, как мы воспитываем наших. И я пока не знаю, как это преодолеть. Любовь к детям, всеобъемлющая и собственническая, это очень сильное чувство. Оно есть и у вас, и у нас, просто проявляется по-разному. Я часто навещаю своих дочек. Одна из них уже почти выросла. Скоро станет взрослой и, вероятно, станет Знающей, причем сильной. И поверь, я честно не могу понять, как вообще можно привязать детей к себе, ограничить их семьей, вместо того, чтобы воспитывать всех вместе. У тебя есть дети, Гленард?

— Да, — Гленард кивнул, — сын и дочь. Старший сын, назвали его в честь Славия. Мне сложно принять то, что ты говоришь, да, наверное, и не нужно. Мне достаточно понимать, и я понимаю, поверь.

— Спасибо тебе за это, — шепнула Артана.

— Ты замужем, Артана?

— Вот еще один сложный и глубоко различающийся в наших культурах момент, — усмехнулась девушка. — У нас нет института брака. С вашей точки зрения, у нас практикуются беспорядочные половые связи. Много партнеров, разных. Во время специальных ритуалов и просто при случае. Мы очень свободолюбивы, и не любим привязывать себя к одному человеку надолго. Некоторые живут вместе долгое время, но это не особо поощряется, так как это потенциальная причина для будущих конфликтов. Для нас общение вместе, будь это простая беседа или сплетение тел, — это просто разные способы хорошо и полезно провести время. И да, не забывай, что для нас всё, порой, совершенно по-другому.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы же вархи, Гленард! Мы чувствуем эмоции других, мы можем внушать эмоции. Мы, многие из нас, могут чувствовать и внушать образы. Представь, во что может превратиться твой секс, если ты сможешь касаться партнера не только кожей, языком и членом, но и можешь полностью чувствовать его ощущения и эмоции, можешь проецировать образы, можешь вызывать отклик непосредственно в нервах и в мозге. Представь, что бывает, когда взаимно меняешь разум во время оргазма. Я даже не знаю, как это объяснить, даже не знаю с чем сравнить. Это невозможно объяснить и невозможно почувствовать в полной мере, не будучи вархом. Мы можем лететь сквозь всю вселенную, оставаясь в одной постели. Можем, например, представить, что занимаемся любовью на берегу теплого моря и реально ощутить песок, воду, запах волн, прикосновение теплого ветра и солнечных лучей. Мы можем уйти в совершенно невероятные спирали и водовороты чувств и ощущений — я даже не знаю слов, чтобы это описать. Просто представь, что ваши игры в постели по сравнению с нашими — это как путешествие слепого и глухого человека через пустыню по сравнению с твоим восприятием веселого и роскошного бала. И это будет очень бледное сравнение. Мы можем заниматься любовью и испытывать оргазм даже не касаясь друг друга, просто сидя рядом с друг другом. Обладая такими умениями, было бы преступно привязывать к себе другого человека. Ведь это лишило бы его возможности новых невероятных впечатлений с другими. Мы все части Вселенной, Гленард, и мы сами — Вселенная. Соединяясь с другими, перекрещивая наши сферы, мы меняем Вселенную и приносим в нее больше радостных эмоций и доброй энергии. Наверное, только до конца поняв это, можно понять наше отношение к соитиям. Я не знаю, как это объяснить еще, Гленард, прости…

— Я попробую понять, Артана, — Гленард заложил руки за голову. — Я попробую. Хотя и не уверен, что смогу. У вас бывает много детей?

— Обычно да. Раньше наши женщины постоянно были или беременны, или восстанавливались после родов. Сейчас меньше, но обычно женщины рожают детей раз в два-три года. То есть, десять-пятнадцать детей за всю жизнь — это не такая уж и редкость. У меня так не получается. Видимо, виновата альвийская часть моей крови. Я выгляжу моложе, я, вероятно, буду жить дольше, но детей у меня будет меньше, а жаль. Хотя двоих детей я всё-таки смогла родить, а я еще очень молода, с учетом той же альвийской крови. Надеюсь, что хотя бы еще двух-трех детей я смогу привести в этот мир.

— Удачи тебе, Артана, — Гленард поднялся. — И в этом, и вообще во всем. Спасибо тебе за твои рассказы. Они очень интересны и очень ценны для меня.

— Спасибо тебе, Гленард, — Артана поднялась следом за ним. — За то, что слушаешь, пытаешься понять и что-то понимаешь. Пора спать, осталось еще немного.

— Завтра прибудем в страну вархов?

— Очень на это рассчитываю. Спокойной ночи, Гленард.

Солнце прошло полдень. Позади были и заснеженное ущелье, и снова ставшая узкой обледенелая тропинка, и долгий, осторожный спуск.

Выйдя из-за скалистого утеса, они оказались на ровной каменной площадке. Своего рода балконе, нависающим над обрывом, спускающимся глубоко в огромную зеленую долину. Как и рассказывала Артана, долину обрамляли высокие горы, обрывистые верхушки которых были покрыты ярко блестящим на солнце снегом.