/ «когда проснусь…»
когда проснусь —
а рядом ты —
мне больше некуда стремиться.
для жизни правила просты:
поцеловать тебя,
умыться,
прижаться нежно,
не дать встать,
представить, словно бы весь космос
стал по размерам как кровать,
а мы с тобой —
как горы ростом
/ «я родился как крошка…»
я родился как крошка —
и жизнь пролилась
на поверхность земли,
раздувая меня,
словно шарик воздушный.
и увидела смерть,
что стремится к границам
ее царствия шар,
наполняемый мной,
и, ревнуя, меня
начала объедать —
раз в неделю по крошке,
меньше делая жизнь.
/ «Коли щось не так в нас стається…»
Коли щось не так в нас стається,
підходжу до тебе і цьомаю,
твоє вигріваючи серце,
бо все ж розбираюся в цьому я.
І навіть якщо я не скоїв
нічого поганого, поглядом
розбуджу (це все в нас, як сповідь)
в тобі найяскравіші спогади.
І твій потеплішає подих.
Зрадію: правий був у цьому я,
Що все, що є зайвим, проходить,
Коли тебе всоте поцьомаю.
/ Перелетная птица
тогда возвращается к матери сын,
оторванный обществом взрослых,
когда ему кажется, что он один
глотает весь дым папиросный,
и хочется свежего воздуха в грудь,
как в детстве, вдохнуть и напиться,
увидеть опять – рассыпается грусть
в по полю несущихся спицах.
когда сын становится всем нелюбим,
отторгнутым, права лишённым,
прижаться к кому-нибудь и на груди
расплакаться – ищет, где клёны
с березами шепчутся, словно назад
вернутся его приглашая
туда, где ему каждый скрип будет рад,
туда, где его уважают.
послушно, на части разорванный сын,
в родительский дом возвратится:
– ты где пропадал?
– а всё ждал… ждал весны…
– моя перелётная птица…
/ Стадион-удав
стадион-удав:
тысячу болельщиков
за раз – и замер
/ «Представься мне, словно ты…»
Представься мне, словно ты
Желающая объятий,
Изъятий моих и взятий
В цепях моей темноты.
Раскрой свои лепестки
Для пчел моих наслаждений,
Как будто бы день весенний
Коснулся твоей щеки.
И я растворюсь в тебе,
Себя оставляя в старом,
Тебя забирая даром,
Покорный своей судьбе.
Представься мне, словно ты
Душа моя наизнанку,
Капкан и моя приманка,
Забравшая весь мой стыд.
Представь, словно я, как ты —
Единое целое тело,
Которое нужно сделать
Из общей уже мечты.
Ты радостная, а я
Тебя отражаю грустью,
Мы, слившиеся два устья,
В одно. Мы вдвоем – семья.
/ Прохожий
Мои стихи похожи
На день, который прожит.
Для многих я – прохожий
Случайный, ну и что же?
А кто-нибудь заметит
И все же обернется.
Мои стихи – как сети,
Закинутые в социум.
Прохожие обвиты
Моим стихом. Им в душу
Я проливаю литры
Поэзии, как в душе.
Мои стихи похожи
На поры нашей кожи.
Хороший стих – как ожил,
Или ожил прохожий.
Мои стихи похожи
На день, который прожит.
Для многих я – прохожий
Случайный, ну и что же?
Я согреваю словом —
Задумчивым, бодрящим,
Заезженным и новым —
Случайных проходящих.
И кто-то повернется,
Улыбкой мне ответит —
Светлее станет социум
На загнанной планете.
/ «если сутки длиною в год…»
если сутки длиною в год;
если ночь – словно бы зима;
если утро весною пахнет;
день, как лето, расцветом дел
перекатится в вечер-осень,
значит, я для тебя – твой Бог:
ночью порчу тебе прическу,
наслаждаясь, что это – я;
утром, словно весною, мою,
освежая весь лесопарк;
днем в делах, что не замечаю,
как всё лето проходит вскользь;
осенью же – я точно знаю —
расцветает листва, и ты
свои волосы распускаешь,
сняв заколки – пора цветов
завершилась, и я, как Бог,
обнимаю весь лес – зимою
я ему и тебе
нужнее.
/ Сомелье
Бог, глядя на бутыль Земли,
обращается к Солнцу:
– Ох, сомелье, сомелье…
неси мне бутылку синего
и атмосферного
земного вина…
вкрути свой солнечный луч
штопором в мякоть неба,
и пусть пеной игристого
станут перистые
облака
/ «раньше женщин учили…»
раньше женщин учили
при виде мужчины
прятать глаза
в пол
в церкви меня научили
склонять свою голову,
опуская глаза
детей в художественной школе
учат показывать тени,
пряча источник света за картиной
/ Шпаги
скрестили две шпаги (здесь)х(сейчас)
фехтовальщик Миг
и фехтовальщик Тысячелетие
взрослая Вечность улыбается:
два ребенка, кроха Миг и старший Тысячелетие,
напротив Вечности – малыши
/ Забытая страна
умершее тело —
забытая страна чьей-то жизни
/ «ты стоишь у реки – ноги босые…»
ты стоишь у реки – ноги босые
прикасаются нежно к волне.
я старательно новые способы
отыскать попытаюсь, чтоб мне
прикоснуться к ногам твоим девичьим,
намекнуть, что они созданы,
так, как черный квадрат – для Малевича,
для меня,
строки будущих книг.
ты стоишь у реки, наслаждаешься
нежным трепетным шумом волны,
и немного горда, и важна ещё,
губы краской и медом полны.
я вплетусь незаметно в ворсистые
согревающие дом твой ковры.
я коснусь твоих ног, словно пристани,
так, как волны целуют обрыв.
словно мост разводной, волны мыслями
разведу я и смело пойду,
прикасание волн к тебе смыслами
наполняя, как тело – наш дух,
и коснется тебя моя искренность
и душевность, и где-то внутри