Корона Эллгаров

В этот миг небо потемнело, словно кто-то заслонил солнце, и тяжелые крылья сорвали свежую листву с деревьев, поднимая дорожную пыль. Черный дракон опустился перед путниками, приветственно опуская голову, а затем немедленно обратился.

— Рад встрече! — Фелан Тригви, брат леди Айлы, тепло пожал протянутую руку Элазара и почтительно склонил голову перед Сарэйд: — Такая честь для меня…

Саргон постарался не рычать, когда дядя его беспокойного ученика вздумал целовать руку его спутницы. И к чему все эти приветствия? Фелан незамедлительно предложил им следовать через ворота, и едва они закрылись за их спинами, как с тревогой повернулся к гостю:

— Еще раз хочу поблагодарить за все, что вы сделали и продолжаете делать для моих мальчишек. — Тригви вновь склонил темную голову, затем выпрямился и жестом руки указал на разрушения: — Это все, что осталось от прекрасных садов Раегдана.

— Я сделал недостаточно, раз позволил подобному произойти, — ответил Саргон, обводя янтарным взглядом окрестности.

Сарэйд неотрывно смотрела на обугленные стволы деревьев и выжженную траву. Ведьма молча прошла вперед, ступая по черной от гари земле, не обращая внимания, что пачкала свои босые ноги.

— Я буду сопровождать вас. Желаю убедиться, что вы в безопасности, — глухо проговорил Фелан.

Дракон расстегнул верхнюю пуговицу своей куртки и тяжело вздохнул.

— Айла так и не покидала своих покоев? — поинтересовался Элазар.

— Нет. Это-то и тревожит меня безмерно. Просто чую, что чем дольше она там находится, тем больше глупостей приходит в голову этой женщине! — прорычал Фелан. — Как себя чувствует Келейр? Как мой племянник? Проклятье… как мой единственный внук?

Фелан Тригви провел ладонью по небритому лицу и покачал головой.

— Они держатся стойко, — ответил ректор, — и ваша невестка и внук здоровы.

— Я так и не смог явиться в Арфен, не хочу оставлять Айлу одну. Ее необходимо вытащить из этих комнат!

— Что вы намерены делать? — поинтересовался Саргон.

— Неистово желаю убить ее, — глухо пробормотал мужчина, — но вынужден буду обратиться к королю с просьбой признать Айлу Броган недееспособной и учредить над ней опеку.

— Вы действительно намерены обратиться к Дарему? — спросил Саргон, глядя на него.

Тригви сощурился, отчего сильнее стали видны морщинки в уголках его серых глаз. Затем горько усмехнулся:

— Считаете и меня безумцем?

— Отнюдь, — заверил его Элазар. — Я восхищен вашей…

— Глупостью? — приподнял бровь Фелан.

— Решимостью, — поправил ректор хозяина Оберона.

Тем временем Сарэйд неспешно шла по выгоревшему саду. Ведьма касалась ладонями обугленных стволов, шепча слова утешения, будто говорила с живыми созданиями. Мужчины с удивлением наблюдали, как яркими пятнами выделялись ее следы на горелой траве. Там, где проходила Сарэйд, земля словно вздыхала, обновляясь и наполняясь жизнью, и уже показывались молодые зеленые побеги. Осыпалась черная корка с деревьев, являя взору лесной ведьмы обновленную, молодую кору.

— По следам моим да за солнцем моим… — Сарэйд распустила волосы, и они заструились золотом по ее плечам. — Неси весть радостную, пей да напейся мною…

На какой-то миг Элазар испугался, что она вновь решит обрезать их, но ведьма продолжала говорить с землей, обращаясь к солнцу и питая ветер своею силой. Она позволяла ему шептать вместе с измученными ветвями деревьев, даруя им новую жизнь.

— Удивительная женщина, — тихо проговорил Тригви и шутя толкнул Саргона плечом в плечо.

— Удивительная, — согласился ректор, не сводя глаз со своей спутницы.

Природа Раегдана оживала, вздыхала, шелестя свежей зеленью, стирая остатки пожарища. Сарэйд все шла по земле, приговаривая и касаясь стен замка, пик стражников в темных доспехах, скрипящей повозки, что везла тяжелые бочонки во внутренний двор, и даже резвой лопоухой собаки, которая пыталась схватить лошадь за шелковый хвост.

Она касалась, словно мать своего дитя, даруя покой душе и частичку собственного тепла. Оно разливалось медом по телу, заставляя улыбаться и хмурого дядьку на телеге, и небритого стражника, и женщину с корзинкой белья, и радовало глупое животное, довольно свесившее свой язык.

— Она не наводит морок, — простонал Саргон, глядя на ведьму, прислонившуюся к стволу арпеники, щедро усыпанной бело-розовыми бутонами. — Что она творит?

Элазар коротко кивнул Фелану и широким шагом прошел к своей спутнице. Стоило мужчине приблизиться, как Сарэйд повернула к нему голову, глядя из-под длинных ресниц.

— Вы так взволнованны, Элазар! — Женщина устало улыбнулась и протянула к Саргону руку, проведя пальцами по его щеке. — Не тревожьтесь зря.

— И вы еще хотите, чтобы я был спокойным? — возмущенно проворчал ректор. — Что вы затеяли, скажите на милость?

— Я не стану использовать ветер против огня, — ведьма снова привычно склонила голову набок, — и не стану морочить мятежные души. Морок не мой метод, Элазар. Я исцеляю, только и всего.

— Но теперь вы слабы! Проклятье… — со стоном проговорил Саргон и подошел совсем близко, желая лучше видеть ее лицо. — Я обещал позаботиться о вас. Разве могу не сдержать слово?