Корона из золотых костей

– И мы думаем, когда Кастил тебя вознес, в тебе что-то изменилось. Возможно… открылись другие твои способности или замкнулся какой-то цикл, – объяснил король Валин. – В любом случае, мы полагаем, что деревья изменились, потому что теперь на престол претендует божество.

– Так… это не дурной знак? – спросила я.

На губах королевы Элоаны заиграла слабая улыбка. Она покачала головой.

– Нет. Они всегда символизировали кровь богов.

– И поэтому я не стала Вознесшейся? Из-за крови богов или потому что… я никогда не была смертной?

– Ты в самом деле никогда не была смертной, – подтвердил король Валин. – Кто твоя мать? Кем она была? Должно быть, она из первичных либо из другой линии, возможно, такой, которую мы считаем вымершей. И она должна быть старой – почти такой же старой, как Малек.

Я медленно кивнула, сознавая, что Коралена не могла быть моей родной матерью, разве что она все знала и была заодно с Вознесшимися. В этом я сомневалась, поскольку мне не встречались атлантианцы, которые бы поддерживали Вознесшихся.

Или прожившие в столице достаточно долго, раз уж Кровавая Корона увезла меня оттуда, чтобы я не представляла большого соблазна.

– Такое возможно, – начал Киеран, переводя взгляд с меня на Кастила. – А что? Кровавая Корона держала в плену еще одного атлантианца?

– Обычно у них были полукровки, по крайней мере, насколько я видел и слышал, – ответил Кастил огрубевшим голосом. – Но нет ничего странного в том, что я не знал, или… ее держали в другом месте.

Если это так, то мою родную мать… заставили забеременеть? Подвергли насилию со стороны выжившего из ума божества, которым манипулировали?

Боги.

У меня тряслись руки, и Кастил их отпустил. Я потерла ладони о колени.

– Не хочу спрашивать, – прошептал Кастил, хотя все присутствующие прекрасно могли его слышать, – но ты в порядке?

– Меня как будто сейчас стошнит, – призналась я. – Но я сдержусь.

– Если не сдержишься, ничего страшного.

У меня вырвался сдавленный смешок.

– А еще у меня такое чувство, будто я вполне могу стать Вестницей смерти и разрушения, как меня назвал Незримый в маске. – Я посмотрела на него. – Я хочу уничтожить Кровавую Корону. – Мои глаза наполнились слезами. – Мне нужно это сделать.

Королева Элоана наблюдала за нами. Кастил поймал мой взгляд и кивнул. Он ничего не сказал, но это была молчаливая клятва.

Только через несколько секунд я смогла снова заговорить.

– Что ж, по крайней мере ты перестанешь называть меня богиней. Я просто… божество.

Через мгновение Кастил широко улыбнулся. Появились обе ямочки.

– Для меня ты всегда будешь богиней.

Чувствуя жар на щеках, я откинулась назад. В голове теснилась сотня вопросов, а то и больше, но на первый план вышли два.

– Вы слышали какие-нибудь пророчества, предположительно написанные на костях богини Пенеллаф, где речь идет о великом зле, которое разрушит Атлантию?

Родители Кастила уставились на меня так, словно третья рука выросла из моего лба и помахала им. Первой опомнилась мать Кастила. Она прочистила горло.

– Нет. У нас нет пророчеств.

– Но это мне кажется любопытным, – пробормотал король Валин.

– Оно такое бестолковое, – заметил Киеран.

– Да. – Я бросила взгляд на Кастила и продолжила: – А вы не знаете, должны ли божества… нужна ли им кровь? Мне была нужна, когда я впервые очнулась после того, как Кастил дал мне свою кровь, но с тех пор я не испытывала… подобной жажды.

Король Валин поднял брови.

– Насколько мне известно, божествам не нужно было кормиться. – Он посмотрел на жену, и та кивнула. – С другой стороны, когда-то давно я читал, что боги нуждались в кормлении, если были ранены или слишком измотаны физически. Эта потребность могла возникнуть из-за того, что ты получила много атлантианской крови. – Он сдвинул брови. – Это может быть как разовым событием, так и стать необходимостью.

Я кивнула, а Кастил слабо улыбнулся. Идея пить кровь все еще казалась мне странной, но я могла к этому привыкнуть. Я украдкой взглянула на Кастила. Он уж точно привыкнет.

Его мать поймала мой взгляд.

– Не хочешь прогуляться? Ты и я?

Кастил рядом со мной напрягся, а мое сердце сжалось.

– Не знаю, – сказал он.

Его мать кольнуло сожаление, яркое и острое.

– Я только хотела лучше познакомиться со своей невесткой. Никаких злых умыслов или шокирующих новостей.

Их в самом деле не было – по крайней мере я не чувствовала от нее враждебности или страха, только печаль и, может, ореховый вкус решимости. Не была уверена, готова ли оказаться с его матерью наедине. От одной мысли об этом у меня в груди трепыхались сотни плотоядных бабочек и возникали тревожные образы.

– Обещаю, – произнесла его мать. – Ей не стоит меня бояться.

– Да, – согласилась я, и она посмотрела на меня. – Я вас нисколько не боюсь.

Это была правда. Я нервничала, но вовсе не боялась.

Мгновение королева смотрела на меня, затем улыбнулась.

– Думаю, нет. Мой сын выбрал бы такую невесту, чья храбрость равна его собственной.

* * *