Корона из золотых костей

– Я не заложница, – перебила я. Меня пронзила горячая алая стрела гнева. Я вцепилась в нее, поскольку это было лучше, чем нарастающее горе. – Со мной мой муж, принц Кастил.

– Муж?

Голос Йена огрубел, но интонация была наигранной. Должно быть, Вознесшиеся могут проявлять сильные эмоции вроде гнева или похоти, но беспокойство? Сочувствие? Нет. Он шагнул вперед.

– Если это фарс, я…

Справа от меня раздалось предупреждающее рычание, и Киеран подался вперед. Йен резко остановился и вытаращил глаза на вольвена.

– Боги богов! – воскликнул он, и в самом деле голос у него был удивленный… может, даже благоговейный. – Они и правда огромные.

Киеран оскалился, рыча, и напрягся. Я сосредоточилась на нем и открыла нить – нашу связь. «Все в порядке».

Я боялась, что Киеран меня не услышит и бросится на Йена, но рычание стихло.

– Моя жена пришла по собственной воле, – заговорил Кастил, и от скуки в его голосе не осталось и следа. – И хотя меня забавляет эта встреча, я не потерплю клеветы относительно законности нашего брака.

– Конечно, нет. – Темный взгляд Йена переместился на принца. В его чертах появилась твердость, которой раньше не было. – Чего на самом деле надеется добиться Атлантия, захватив мою сестру?

По моему позвоночнику пробежала волна настороженности, а рыцарь слева от Йена повернул к нему голову. Я удивилась, что Йен назвал меня не так, как все Вознесшиеся. Не Девой. Крохотная искра надежды вернулась.

– Атлантия хочет многого этим добиться, – ответил Кастил. – Но я получил от этого союза всё.

Йен уставился на него, сдвинув брови. Потом перевел взгляд на меня и сделал несколько нерешительных шагов вперед. Вольвены позволили.

– И я должен поверить, что ты по доброй воле вышла замуж за монстра, который в ответе за смерть наших родителей?

– Я счастлива с принцем, который, как мы с тобой оба знаем, не имеет никакого отношения к смерти наших родителей.

Йен покачал головой, подняв брови.

– Могу только представить, чего тебе наговорили, чтобы ты осталась рядом с врагами, которые в ответе за столько ужаса и боли. Я не буду держать на тебя зла за это. Как и корона. Королева и король так волновались о тебе, и мы так надеялись, что освободим тебя в Пустошах.

– Меня не нужно освобождать. – Укутавшись в охвативший меня гнев, я самодовольно улыбнулась. – Уверена, они сильно озабочены тем, что потеряли свой мешок с кровью.

– Поппи, это не…

– Нет, – перебила я, высвобождая руку из хватки Кастила. – Я знаю правду о Вознесшихся. Знаю, как получаются Жаждущие, знаю, почему они держат принца Малика и для чего собираются использовать меня. Так что давай не притворяться, будто я пребываю в неведении. Как и ты. Кровавая Корона – вот корень зла, терзающего народ Солиса. Они угнетатели, а не герои.

Минуло мгновение.

– Злодей всегда предстает героем в своей истории, разве не так?

– Не в этой, – возразила я.

Йен долго молчал, затем произнес:

– Я бы хотел с тобой поговорить. – Его темные глаза посмотрели на шторм, зарождающийся рядом со мной. – Наедине.

– Этого не будет, – сказала я, и трещина в сердце еще немного расширилась.

– Потому что не доверяешь мне? – Уголок рта Йена дернулся. – Или потому что Темный не разрешит?

У Кастила вырвался мрачный смех.

– Ты плохо знаешь свою сестру, если думаешь, будто ей можно помешать делать, что она хочет.

Хотя он как раз угадал. В моем сердце появилась еще одна трещина. Йен знал меня как младшую сестренку, а потом как Деву. Он знал меня в те времена, когда я делала то, что мне говорили. И, боги, я хотела, чтобы он узнал меня теперь – узнал меня настоящую.

Но, видя нечеловеческую холодность в его чертах, я понимала, что этого никогда не будет.

Мне хотелось кричать.

Мне хотелось сесть прямо здесь и расколоться. Это бы не изменило существа, стоящего передо мной, но мне бы стало лучше. По крайней мере временно. Но мне нельзя было так поступать. Не здесь. Не в ближайшее время. Я вспомнила мать Кастила и сделала то же, что и она в моем присутствии. Я огородила себя так, что в меня пробилась только одна нить горя.

Убедившись, что держу эту нить под контролем, я шагнула к Йену.

– Ты мой брат. Я всегда буду тебя любить. – Мой голос дрогнул. – Но ты должен знать, что они делают с детьми, которых забирают на Ритуале. Не для службы богам. Как ты можешь с этим смириться? Йен, которого я знала, пришел бы в ужас, узнав, что убивают детей, убивают во сне невинных людей – и все затем, чтобы кормить Вознесшихся.

На его лице что-то промелькнуло, но исчезло слишком быстро, и я не была уверена, что мне не показалось. Его черты разгладились.

– Но я Вознесшийся, Поппи.

Я застыла, переводя дыхание. К моей спине прижалось теплое тело Кастила.

– А Тони? – хрипло спросила я.

– Тони в безопасности, – ответил он ровным тоном. – Как и брат Темного. О них хорошо заботятся.

– И ты ожидаешь, что я в это поверю? – возмутился Кастил, и его гнев взметнулся.

– Придется. Вы оба можете убедиться в этом сами. – Слова Йена походили на ледяной дождь. – Вот зачем я приехал.