Корона из звезд

– Правда в том, – сказал Кранит, – что Божественная Императрица спит. Она спит уже несколько сотен лет. Лежит в чем-то вроде комы или транса, и ведьмы верят, что во сне с ней говорит черная дыра Камастрака… якобы она сообщает Божественной Императрице свою волю, а та передает узнанное ведьмам. Проблема в том, что говорить Божественная Императрица не может. Она лежит, как покойница, или плавает в стазисной жидкости, или сидит на стеклянном троне в стеклянном дворце, что внутри дворца… смотря во что верить. Никто, кроме Матерей Ордена, не знает этого наверняка. Известно лишь, что Божественной Императрице тоже нужен медиум, чтобы говорить с ведьмами, посредница, которая во сне улавливает то, что Божественная Императрица изволит сообщить, – он посмотрел на Иницу. – Отсюда и испытания. Ведь в качестве медиумов рассматриваются только женщины, выросшие во Внешних Барониях.

Гланис повернулся к Инице, качая головой.

– Медиум для медиума, чтобы провозглашать волю черной дыры? По-моему, он сочиняет на ходу. И почему именно из Бароний?

Удивительно, но Кранит не рассердился. Когда он вновь заговорил, его голос звучал совершенно спокойно.

– Потому что они рядом с Катарактой. Когда миллионы лет назад черная дыра коснулась нашей галактики, она утянула за собой целую плеяду солнц. Они и образуют Катаракту, а Баронии находятся на внешнем рубеже галактики, еще дальше Марок – соответственно, ближе к Катаракте, чем какая-либо другая солнечная система. От нее или от самой Камастраки исходит излучение, космическая аура, флюиды которой достают аккурат до Бароний. Некоторые живущие там женщины к ней восприимчивы. Если бы ведьмы протестировали всех жительниц, они бы наверняка нашли еще немало подходящих кандидаток. Но они выбирают медиумов из баронских дочек и внучек, чтобы привязать правящие дома к Тиаманде. И, возможно, еще потому, что эти девицы генетически каким-то образом предрасположены к провидению.

– Но это же ерунда какая-то, – возразила Иница. – Если бы такое излучение правда существовало и как-то… воздействовало на нас, ведьмы могли бы просто построить человечьи фермы на одной из внешних планет и немного подождать. Сами бы выращивали себе невест, пестуя и воспитывая их по своему усмотрению…

Кранит улыбнулся.

– А кто сказал, что они не пытались? Все до единого подобные эксперименты провалились. Ни одна из девушек не продержалась долго.

– Продержалась? – угрюмо переспросил Гланис.

– А вот в этом следующая загвоздка. В том, что сны Божественной Императрицы сводят медиумов с ума. Одних раньше, других позже. Во дворце поговаривают, что Божественную Императрицу уже много лет мучают кошмары, что ее связь с Камастракой отравлена. Никто не знает, как это выглядит в ее голове, но девушки, которые проникают в ее сны, теряют рассудок. Поэтому невесты очень быстро приходят в негодность. А между тем их… скажем так, запас… иссякает. В этом году испытания прошла одна-единственная баронесса, и это для Ордена катастрофа: никому еще не удавалось продержаться целых пять лет. Иница нужна ведьмам именно для того, чтобы через нее получать наказы Божественной Императрицы.

Иница привалилась к приборной панели рядом с Шарой.

– Но я не медиум. Я никогда в жизни не воспринимала ни чужие сны, ни какое-то там… излучение.

– Ни добрые советы, – добавила Шара, – верно?

Иница сделала вид, будто не услышала ее.

– И что, все женщины, которых до меня увозили на Тиаманду, – все потеряли рассудок?

Кранит кивнул.

– Может, это и правда, – сказал Гланис, – а может, и нет. Кто-то что-то где-то слышал. Спекуляции чистой воды.

Кранит стремительно шагнул к нему и мог бы выхватить бластер, но не сделал этого. И Гланис тоже почему-то не выстрелил.

– За эти сведения отдал жизнь не один человек, – сказал Кранит с опасной ноткой в голосе. – И за каждого из этих людей я бы пошел в огонь и в воду. Да, может, ты действительно считаешь, что я вру. Может, все это чушь собачья, которую я только что выдумал, потому что в треклятой холодильной камере больше нечем заняться. Но зачем? Назови мне хоть одну причину, капитан Гланис с Кориантума!

– Ну, тебя вот развязали. На мой взгляд, причина хоть куда.

Оба буравили друг друга взглядами поверх бластера, который вдруг показался лишь бутафорией в их безмолвной схватке. Однажды они уже сцепились врукопашную, и Инице не хотелось, чтобы это повторилось.

– Прекратите! – крикнула она.

К ее изумлению, оба послушались. Гланис даже опустил бластер, хоть и не до конца: по крайней мере в ногу Краниту он бы попал, если бы тот посмел сделать хоть один неверный шаг в сторону Иницы.

– Есть еще кое-что, – сказал оружейник. – Эта аура Катаракты, это излучение, которое доходит до Бароний, – не новое открытие. Вы все, я полагаю, слышали об Эмпедеуме.