Корона жигана

По лицу Сарычева пробежала растерянность, похоже, что председатель ВЧК не шутил.

– Это как масть пойдет, – собравшись, достойно ответил Сарычев, невольно задержав взгляд на руках Дзержинского.

Ладони у Железного Феликса были узкими, пальцы длинными. Если ему дать несколько уроков игры, то при должной сноровке он может стать крепким игроком. Сарычев знал, что и среди политических встречается немало таких, которые в игре не уступят даже опытным шулерам. Он вспомнил тобольскую ссылку, где блатные играли против политических. Резались в карты семь дней, отрываясь лишь на редкие перекуры и обед, в результате того карточного марафона политическим удалось обыграть блатных подчистую и получить приз – тридцать бутылок спирта, который те бог знает где раздобыли. Пили, правда, вместе, что нисколько не умалило победы политических.

Особенно преуспели в картах теоретики марксизма. Многих из них Сарычев встречал потом в министерских кабинетах и даже словом не напомнил им о шальной карточной кутерьме, что когда-то произошла в ссылке.

Не исключено, что и народный комиссар долгими северными вечерами вдумчиво оттачивал карточное мастерство.

Дзержинский выдвинул ящик стола и вытащил из него заметно потрепанную колоду карт:

– Вы уж извините, что не новая… Но крапа на ней нет, за это я ручаюсь.

– Во что будем играть? – несмело спросил Сарычев, приняв колоду.

– Давай в очко! – предложил Дзержинский, переходя на «ты».

Чай был забыт – Сарычев, перемешав колоду, быстро раздал карты. Неожиданно в кабинет заглянул ординарец Дзержинского – веселый конопатый парень. Он удивленно захлопал глазами и в недоумении скрылся за дверью. Ситуация выглядела почти анекдотической – в Питер Дзержинский всего приехал на один день, чтобы встретиться с местными чекистами и ознакомиться с деятельностью Чека. Но вместо серьезного разговора о заговорах мировой буржуазии и гидрах контрреволюции два партийца увлеченно резались в карты, будто бы урки на малине.

– Мне одну, – произнес Дзержинский, внимательно наблюдая за руками Сарычева. И, получив карту, произнес, едва сдерживая досаду: – Перебор.

– А у меня очко, Феликс Эдмундович! – положил Игнат Сарычев на стол карты.

– Давай еще раз, – попросил Дзержинский.

И вновь у Сарычева оказалось очко.

– Это у тебя случайно или как? – сдержанно поинтересовался председатель ВЧК.

– Это вам кажется, что карты некрапленые, а мне достаточно лишь раз взглянуть на их рубашку, чтобы запомнить малейшие шероховатости и черточки. А потом, я всегда держу в рукаве запасного туза, – широко улыбнулся Игнат Сарычев и с изяществом фокусника вытащил крестового туза. – Если этого бывает мало, то у меня на крайний случай имеется еще и десятка. – Он потер пальцами и извлек из ладони пиковую десятку. – А если и этого бывает недостаточно, то я беру у соперника, – и, наклонившись к Дзержинскому, он вытащил у него из-за ворота френча червовую даму.

– Ловко, – одобрительно заметил Дзержинский. – Я вижу, что вы сюда ко мне подготовленными пришли, рассовали во все карманы карты, как будто бы знали, что я вам играть предложу. А может, я вас из-за карточного стола выдернул? – хитро посмотрел он на Сарычева. – Ладно, ладно, не тушуйтесь, шучу! А только я и не подозревал, что у моих сотрудников имеются такие уголовные таланты. В цирке случайно не пробовали выступать?

– А я и выступал, Феликс Эдмундович, – серьезно отреагировал Игнат Сарычев, – правда, недолго, но навык и я не растерял.

– Вижу, – хмуро проговорил Дзержинский. – У вас богатая биография. Если бы мы с вами на деньги играли, так вы бы с меня последнюю шинель сняли. – Сарычев лишь скромно улыбнулся. – А у меня ведь к вам очень серьезное дело, товарищ Сарычев. Вы ведь занимались уничтожением банды Терехина и Панкратова.

– Верно, Феликс Эдмундович, – осторожно кивнул Сарычев, не переставая наблюдать за тем, как председатель ВЧК собрал карты и аккуратно засунул их в картонный футляр. Убирать не торопился, демонстративно положив колоду на край стола, как бы давая понять, что в конце разговора, возможно, потребует реванш. – От этих банд вообще проходу никакого не было, даже днем грабили!

– Знаете, я бы хотел, чтобы вы провели в Москве такую же операцию. У вас есть человек, которого вы могли бы внедрить в банду к Кирьяну? Нужно, чтобы он обладал такими же талантами, как и вы. Знал бы блатной жаргон, играл в карты… Иначе жиганы раскусят его в два счета.

Сарычев глубоко задумался.

– Сложно сказать так сразу, товарищ Дзержинский. У нас есть, конечно, очень способные ребята, но это дело слишком рискованное. Нужен большой оперативный опыт. И человек, который очень хорошо знает обычаи жиганов. А этот народ очень осторожен. В свой круг никого не пускают. А если раскроют подставу, тут же убьют! Жалеть не станут.

– А вы сумели бы внедриться в банду? – неожиданно спросил Дзержинский.

Чай уже давно остыл. На мутной поверхности плавали крохотные листочки. Игнат черпнул их ложкой и положил на край блюдечка, после чего чуток отпил. Холодный чай Сарычев не любил. Но не скажешь же об этом председателю ВЧК.