Корона жигана

Кирьян был раздавлен. Он по-прежнему сидел за столом вместе со всеми жиганами и нервно поигрывал колодой карт, но это был не он, а всего лишь его оболочка. Единственное, что осталось от величия Кирьяна. Теперь место его будет возле порога, и каждый входящий обязан будет отереть об него грязные подошвы. Свидетелями падения пахана стали все присутствующие. Казалось, лишь Кирьян не осознавал глубины своего падения.

– Где же оно у меня? – принялся рыться Кирьян по карманам.

– Руки из карманов вынь! – приказал Лапоть, наставив в лицо Кирьяну наган. – Вот так-то. Выше!.. Курбан, ну-ка обыщи Кирьяна.

Курбан подошел к Кирьяну и грубовато приказал:

– Локти в сторону! – Похлопал ладонями поверх карманов кожаной куртки и вытащил точно такой же наган. – На боевом взводе держал, – с едкой издевкой произнес он.

Лапоть лишь скривился:

– Это он к встрече с нами готовился.

– Напрасно вы меня обижаете, жиганы, – оскорбился Кирьян. – И в мыслях подобного не было.

– Что у тебя там в карманах? Ты у нас человек не бедный без миллиона в кармане и за порог не выйдешь.

– Табакерка… – торжественно произнес Кирьян. – Мне спецы говорили, что она принадлежала Екатерине Второй. Императрица-то, кроме мужичков, любила еще и табачком побаловаться. Хрусты вот немного, – бросил он на стол пачку денег. Здесь тысяч двадцать. Так… на карманные расходы. В брюках золотой портсигар… Вещь дорогая, – перевел он взгляд на жиганов, глаза которых вспыхнули алчностью.

– Ну-ка, покажи! – приказал Лапоть.

– Смотри, – покладисто обронил Кирьян, сунув руку в карман.

Выстрел прозвучал неожиданно, оглушив присутствующих. Пуля угодила Лаптю точно между глаз. Стакан выпал из его руки, и жиган, обливаясь самогонкой, громко стукнулся затылком об пол.

– Что же ты пушку в брюках-то не поискал? – сочувственно укорил Кирьян Курбана – Это я без денег могу обойтись, а вот без парочки стволов никак нельзя. Вредно, знаешь ли, для самочувствия. Так кому еще вернуть долг? – равнодушно поинтересовался Кирьян, смерив тяжелым взглядом притихших жиганов. – Может, тебе? – по-доброму поинтересовался пахан, направив ствол револьвера на Курбана, земляка и кореша Лаптя.

От лица Курбана мгновенно отхлынула кровь, на обветренных щеках темно-синими разводами проявились кровеносные сосудики. Побелели даже губы, сделавшись непослушными.

– Брось, Кирьян, – попытался улыбнуться Курбан. – Ведь пошутили же…

В его расширенных зрачках плескался самый настоящий страх, настолько осязаемый, что еще секунда – и страх этот, вырвавшись наружу, заляпает собой не только сидящих рядом налетчиков, но даже потолок и стены.

Невозмутимым оставался лишь малинщик. Железная Ступня почесал седой затылок, потом посмотрел на пятипудовое тело Лаптя и отошел в угол, давая понять: мое дело – сторона.

– Шутка, говоришь? – захлопал ресницами Кирьян. – А я-то и не сообразил сразу. И вправду весело, ха-ха-ха! – расхохотался Кирьян. – Шутка-то удалась сполна! Ну, Лапоть, ну, шутник, кто бы мог подумать! – крепко шлепнул он себя по коленям. – А с виду таким серьезным мужиком выглядел. – На лицах присутствующих промелькнуло нечто похожее на улыбки. В дальнем конце комнаты нервно хихикнул Валет, чуть разошлись губы и у Дарьи. – Ну, рассмешил, – откинулся Кирьян, да так, что плетеный стул под ним жалобно заскрипел, вымаливая пощады. – Шутка, оказывается, была, кто бы мог подумать! Стало быть, зря я Лаптя-то завалил, – и его смех вырвался из комнаты и докатился до курятника В ответ ему протяжно, с каким-то хриплым надрывом, отозвался петух. Кирьян вдруг перестал смеяться. На его лице застыла жуткая гримаса: – Уберите эту падаль, – процедил он сквозь зубы. – Аппетит можно испортить!

Ухватив Лаптя за ноги, жиганы оттащили его в сени, его голова болталась из стороны в сторону, стуча по полу.

– А теперь, господа жиганы, – налил себе из бутыли стакан самогонки Кирьян, – прошу вываливать все на стол. – Сегодня у нас на одного человека меньше, а значит, доля каждого увеличивается. – Кирьян посмотрел на Дарью, сидевшую все так же неподвижно. Взгляд его упал на брошь, подаренную Лаптем. Жиган аккуратно отстегнул украшение и небрежно бросил его на стол. – А это тебе, Ерофеич, подаришь своей лярве, да самогонки нам еще выставишь Крепко ты ее варишь, с навозом небось мешаешь? До самых кишок пробирает!

Часть 3 Жиганская правда

Глава 13 Блатной цвета не меняет

У левого берега Яузы был небольшой, но глубокий омут. С крутого, изрезанного небольшими овражками берега шла нешуточная рыбалка. Поговаривали, что каких-то лет тридцать назад здесь водились невиданные сомы, что рвали самую крепкую леску, словно гнилую нитку. Случалось, здесь даже пропадали рыбаки, которых с легкостью списывали на баловство рыбы-людоеда. Как бы там ни было, но утки обходили омут стороной, и если иная птица, отрываясь от стаи, отважно заплывала дальше других, то поднимался несусветный гвалт.