Корона жигана

Сомы здесь по-прежнему продолжали водиться, правда, как говорили старики, изрядно помельчали. Водилась и прочая рыба, редкий день рыбаки возвращались без улова.

Игнат Сарычев рыбалку любил и с тоской вспоминал детские и юношеские годы, когда, не оглядываясь на время, мог подолгу сиживать у реки. Вот и сегодня, поняв, что вечер у него получается свободным, он решил посидеть у воды. Хоть и невелика речушка Яуза, а с удочкой и здесь можно побаловаться.

Рыбаков в вечерний час было немного. Застыв, они терпеливо дожидались клева. Лишь изредка кто-нибудь резко взмахивал удилищем, и в воздухе, сверкая серебром, трепыхалась пойманная рыба. Особенно преуспел в ловле малец лет двенадцати. Забравшись по колено в воду, он стоял на одной ноге, напоминая цаплю, и, на зависть остальным рыбакам, с четкой периодичностью выдергивал плотву.

Ждать Игнату пришлось недолго – поплавок, дернувшись разок, резко ушел под воду, и опытный рыболов не оплошал – уверенно подсек, вытащил крупного окуня. Почти мальчишеская радость обожгла огрубевшее сердце, и Сарычев, уколовшись об колючий плавник, снял с крючка речного разбойника.

– Болыно-ой, – одобрительно раздалось за спиной, – на полкило потянет. Это точно!

Сарычев небрежно бросил рыбу на берег и с легким укором ответил:

– Я тебя уже минут пятнадцать жду.

– Раньше не мог, – отвечал Егор Грош, – дела были.

Игнат с интересом посмотрел на бродягу. Интересно, какие такие дела могут быть у «непомнящего родства»? Но допытываться не стал, спросил о деле:

– Узнал, на какой хате залег Кирьян?

– На Хитровку Кирьян не возвращался, это точно, – убежденно заверил бродяга, присаживаясь на небольшое бревно.

– Может, его и в Москве-то нет? – насторожился Сарычев.

Совсем не исключено, что, прорвавшись через заставу, Кирьян укатил куда-нибудь в соседнюю губернию. В этом случае его поиск весьма затруднится.

Поменяв червя, Сарычев забросил леску в воду, и поплавок, сделанный из обыкновенного гусиного пера, закачался на воде.

– Здесь он! – убежденно заверил бродяга, наблюдая за тем, как течение относит поплавок все дальше от берега.

Игнат удивленно вскинул брови:

– Откуда такая уверенность?

– Все очень просто. Я вчера ляльку его видел. А он без нее никуда! Даже на встречи с жиганами ее таскает.

– Ты это точно знаешь? – спросил Сарычев, загораясь надеждой. – Может, обознался?

Грош едко хмыкнул:

– Разве такую девку с кем-нибудь спутаешь? Другой такой задницы во всей Москве не сыщешь!

– Что же она делала?

Поплавок дернулся разок и вновь застыл. Видать, рыбе не понравилось угощение.

– Похоже, она к Трегубовой шла, – неуверенно сказал Грош. – Во всяком случае, я ее в тех краях заприметил.

– Жиганы по-прежнему у Трегубовой собираются?

– А то! – протянул Грош. – Она малинщица приветливая: водочку на стол поставит, ляльку на ночь устроит. Главное, чтобы башли были, – потер пальцами бродяга. – Если вы хотите Кирьяна прищучить, я вам советую на его мару выходить. Она любит по магазинам шататься, тряпками интересуется.

– Как ее зовут?

– Дарья.

– Хм… Дарья, говоришь. На малинах она часто появляется?

– Только в сопровождении Кирьяна Он ее от себя не отпускает. Но жиганы ее побаиваются и ближе, чем на три метра, к ней не подходят. Тут один пробовал за ней ухаживать, даже в кабак пригласил, так его потом в Яузе выловили, недалеко вот от этого места, – показал рукой вверх по течению Грош. – Раками объеденного.

– Кирьян серьезный жиган…

– Не то слово! – охотно согласился Грош, шевельнувшись всем телом. – Он ведь у нас из брезгливых, в хороводах не участвует. Помнится, до Дарьи у него одна дородная девка была. Титьки вот такие! – бродяга восторженно показал руками. – Только беда одна у нее была, на передок слабовата. Ее едва ли не все жиганы Москвы перепахали. Кирьян за порог, а она тут же шасть к кому-нибудь под одеяло. Ну, смешки всякие пошли, а Кирьян человек гордый, подобного не выносит, вот и нашли потом девку со сломанной шеей. – В голосе бродяги засквозила печаль. – Барышня-то его мало кому отказывала, главное, чтобы при деньгах кавалер был. Однажды даже мне перепало, – лицо Гроша при этом сделалось восхищенно-мечтательным.

– Ладно, давай о деле. Где эту Дарью можно увидеть? Есть у нее родственники, подруги?

Грош озадаченно почесал мохнатый затылок.

– Родни у нее нет, она сама-то не из наших мест, откуда-то вроде с Полтавщины. А подруг ей Кирьян заменяет. Хотя на малинах она бывать любит… У тебя клюет, – ткнул пальцем Грош.

Игнат резко подсек, не успел – по воде разошлись круги. Матюгнулся, насадил на крючок нового червя и вновь забросил удочку.

– Есть одна хата, куда Дарья частенько заходит. Нешухерная хата, ваши о ней не знают.

– Где она находится?

– На Поварской, – отвечал Грош, – там у нее подруга одна живет, малинщица. Они вместе в Москву приехали.

– Адрес дашь.

– Базара нет! Но я хотел тебя предупредить, Игнат, – проникновенно сказал Грош, – можно я тебя так буду называть?

Сарычев с интересом посмотрел на бродягу и отвечал в тон ему, серьезно:

– Можно. Не возбраняется.