Коронный разряд

Третья сторона этого противоречия между обществом и аристократами — император не давал прямых комментариев. То есть не соглашался с аристократами, что такой позор нужно снести, а Глинских — наказать. Опять же, император не выступал и в их пользу, как-либо защищая. Защита, правда, Глинским и не была нужна — с такими деньгами, которые они гребли, род мог позволить себе нанять сильнейшие отряды одаренных наемников и выйти на уровень средних князей по силе.

Говорят, императору было просто интересно, кто из его подданных забирается на самый верх башни. А там и налоговую декларацию можно поднять — ведь лезут же бездумно, как мотыльки на свет… Также говорят, что иных вознесшихся на вершины, но не запятнавших репутацию слишком грязными деньгами император, присмотревшись, вполне мог одарить гербом… Но это по тем слухам, которым не было ни единого реального подтверждения. То ли Глинские их оплатили, то ли ИСБ…

И где-то там, в центральной башне под названием «Созвездие», должен быть Артем.

— Мне на двадцать восьмой этаж, — обратился я к консьержу у входа.

Машину оставил на парковке перед зданием, а сам прогулялся до парадной.

— Секундочку, — степенно ответил мужчина в форме английского лакея и взялся за трубку домофона.

Я же огляделся вокруг, констатировав, что представление о роскоши, приличествующей аристократической высотке, у дизайнеров, которых наняли Глинские, не имеет ничего общего со спокойной и антикварной реальностью. Хотя, быть может, так и было сформулировано техническое задание — стекло, позолота на пластике, колоннады из гипса поверх железобетонных свай. Ампир и дорого-богато.

— Вас ждут, прошу проследовать к лифту, — указал мужчина с полупоклоном направление ладонью.

— У нас может быть шумно, — нашел я секунду, чтобы предупредить.

— Предыдущие гости поставили в известность, — после чуть нервной паузы сообщил он. — Они были достаточно убедительны, чтобы я об этом не забыл.

— Вот и славно, — проследовал я в железный короб лифта, мягко подхвативший под подошвы и понесший вверх.

Нужный номер апартаментов был сообщен заранее, оттого не было заминки с поиском двери. Да и та оказалась незапертой.

Потянув на себя ручку, зашел в ярко освещенную прихожую, откуда отлично просматривалась скромная кухня, с которой приветственно качнули руками мои сотрудники, не прерывая поздний ночной перекус наспех сделанными бутербродами за белым столом под аляповатого вида хрустальной люстрой. На вид конечно же они были усталыми, но пока успешно отгоняли сонливость кофейными ароматами, шедшими из больших кружек. Что поделать — ненормированный рабочий день. Вот когда дело дойдет до премиальных, вспомнят о нем с теплотой…

Я же проследовал в гостиную, прячущуюся до времени за бежевой межкомнатной дверью. Больше комнат в апартаментах все равно не было — «высоту аристократов» было выгодно нарезать однушками, продавая скорее статус и вид из окна, чем удобную площадь для проживания. Хотя, разумеется, были даже пятикомнатные хоромы, причем гораздо выше этажом, но масштаб нашего мошенника вряд ли потянул бы тамошние космические цены.

Распахнул дверь, вежливо поздоровался с Артемом, сидящим на диване вместе с каким-то мужиком под сорок — сорок пять лет.

Был тот мужчина в одной белой майке и серых семейных трусах, босой — визит явно застал его спящим. Вон и широкая постель возле окна расправлена — хотя белье скорее скинуто на пол, а матрас перекошен, как от рывка. Да и прочие вещи выглядели весьма неопрятно, будучи свалены большей своей частью на ковер. Разве что огромная плазменная панель, закрепленная на стене перед кроватью, этого избежала.

Но Артема, который своей огромной рукой придерживал мужика за плечо и сейчас укоряюще указывал на бумаги, разложенные перед ними на журнальном столике, окружающий бардак нисколько не смущал.

— Пан Янковский, ну как же так, — мягко пенял ему Артем, кивнув мне. — Опять ваша подпись сама на себя не похожа. Мы уже пятый раз перепечатываем договор, ну что вы как ребенок…

— Я из свиты князя Ружинского, — бормотал тот потерянно, глядя перед собой, а рука его с зажатой в пальцах ручкой дрожала. — Я не собираюсь ничего подписывать. Я требую, чтобы вы уведомили князя Ружинского.

— Что-то не так? — спросил я.

— Врет про князя, — категорично произнес Артем. — Врет и сам верит.

— Понятно. — Я присел на диван с другого края от пана из соседней дружественной державы.

Тот сильно вздрогнул, среагировав на голос и ощущение от промявшегося дивана — он меня до этого явно не заметил, да и приветствие не услышал. Эка его Артем перегрузил…

— Я свитский Ружинского, — повернулся он ко мне и произнес слегка истерично: — Как вы смеете меня трогать!

— Знаете, пан, — поймав его взгляд и подождав, пока он сфокусируется на мне, произнес я мягко, — у меня есть танк.

От такого взгляд его немного прояснился — быть может, удивление прорвало закольцованные в голове мысли про свитского.