Коронный разряд

Очень характерное поведение — как у студента, переписавшего в свой ответ все, что есть у него в голове, в надежде, что преподаватель сам выберет оттуда верные данные.

— Вы принесли мне то, что вам поручили? — Я не притронулся к предложенным бумагам.

Тот гневно повел плечами, изображая ярость от недоверия, поднял лицо, но под моим взглядом поник и спросил голосом, в котором проступали болезненные ноты похмелья и осознания ситуации в целом.

— Что вы хотите?

— Не более объема, вам порученного.

— Там этого нет. В архивах ничего нет. Я провел там всю ночь, — постарался он быть убедительным.

Всего одну ночь — из тридцати ему отведенных.

— Вы не нашли, — поправил я его.

— Недостаточно времени.

— Достаточно, если заниматься только поисками, — дернул я краем губ, вспомнив тот вал неприятностей, что принесла мне его структура. Вернее, та его часть, что находилась под его рукой.

— Что вы хотите? — В этот раз его тон был примирительным в надежде на иной мой ответ.

Потому что, как и в прошлый раз, наказывать его буду не я.

— Не более того, что вам было поручено, — не отклонялся я от обозначенного курса.

Ведь так легко записать разговор и попытаться представить суть беседы банальным шантажом. К слову, я тоже его записывал, но всегда важно, кто обратится первым — ведь тот и формирует основную версию событий.

— Послушайте… — Борис Игнатьевич взялся за свою чашку и осушил одним глотком, а затем поморщился, глянув на ее дно, явно недовольный крошечной порцией.

— Слушаю внимательно, — обозначил я максимальный интерес словами и осанкой.

— Меня подвели исполнители. Они понесут заслуженное наказание. Ваша просьба не может быть удовлетворена в оговоренные сроки. Но я предлагаю найти компромисс. Возможно, вам требуется нечто иное?

— Не требуется, — отвечал я спокойно, несколько отстраненно, не показывая ни намека на издевательство или подтрунивание.

Иначе сорвется на нервах, и все пойдет прахом.

— Мы с вами взрослые люди, — произнес он слитной фразой, говоренной не единожды, но еле удержался, чтобы не чертыхнуться от предпоследнего слова. — Давайте вы сформулируете свое решение нашей проблемы?

— У меня нет общих с вами проблем.

«Вот своя проблема — имеется…» — покосился я на свой телефон, ради беседы поставленный на беззвучный режим. Но сестры все равно не звонили.

— Помогите мне решить мою проблему, — дрогнул голос Милютина. — Мне нужно, чтобы вы позвонили руководству и сообщили, что порученное выполнено. Что я должен для этого сделать? — перешел он уже на прямой текст, без многозначительных намеков.

Припекло. Как бы не судьба его решается в этот день — хотя, замечу, обратно на прииски его вряд ли отправят. Но начальственной должности такого же уровня, вероятнее всего, уже не видать.

— Я думаю, что мы ограничимся моей прежней просьбой, — произнес я, но успел добавить до его нервного восклицания: — Если вы не нашли время на поиски, то пусть ими займутся мои люди. В ваших архивах.

— Исключено, — ответил Борис Игнатьевич без малейшего промедления.

— Тогда у меня нет иных вариантов, — развел я руками.

— Это невозможно, — добавил он, нервно облизав губы.

Однако же потеря категоричности чувствовалась на слух и не могла не радовать.

— Поиски без применения записывающей аппаратуры, в пределах общего архива, без доступа в закрытые секции. Десять человек, допуск на одну неделю. На таких условиях — я сообщу вашему руководству, что продлеваю исполнение вашего обязательства по собственной инициативе.

— Просто дайте мне эту неделю! — вцепился он в скатерть пятерней.

— У вас был месяц и сотни людей под началом, — парировал я.

— Это были плохие сотрудники, я же вам сказал… — привстал он со стула, чтобы тут же рухнуть на жалобно скрипнувшую мебель.

— Гарантирую высокий профессионализм моих сотрудников, — приподнял я бровь.

— Послушайте, я не могу провести в архив десять посторонних. Это от меня не зависит! Приказ о допуске на такое число лиц не пропустит внутренний отдел!

— Тогда мы возвращаемся к началу нашей беседы, — не показал я разочарования.

Борис Игнатьевич глубоко вдохнул и выдохнул, сцепил руки перед собой и сосредоточенно на них посмотрел.

— Максим Михайлович, давайте вместе подумаем и решим, как нам быть. Десять человек — это много, — упрямо повторил он, а затем поднял взгляд. — Десять — много, — повторил он с иной интонацией, обладающей слегка другим смыслом.

— Так, может быть, шесть? — улыбнулся я.

— Вот если бы один специалист по вентиляционным системам… У нас там, кажется, повышенная влажность.

— Один — никак не справится, — категорично отозвался я. — На такой объект нужна бригада с оборудованием.

— Оборудование излишне, достаточно визуального осмотра, — нахмурился Милютин.

— При условии, что специалистам никто не будет мешать работать, — пошел я на уступку. — Бригада из шести…

— Трех.

— А в особой секции тоже есть проблемы с влажностью? — наклонил я голову.