Корсар

Я оставил полковника наблюдать за ходом земляных работ, а сам отправился в лагерь. Основной задачей моего корпуса была разведка и наблюдение за врагами севернее и северо-западнее города на глубину тридцать верст — на столько всадник, не слишком утомляя коня, может удалиться от лагеря и вернуться до темноты и доложить об увиденном. Вспомогательные задачи — добыча провианта для армии и ловля по ночам вражеских лазутчиков и разбегающихся горожан.

Тринадцатого июня начали обстрел Дерпта из всех орудий. От наших бомб и раскаленных ядер в городе часто случались пожары. Шведы отвечали, причем больше всего доставалось солдатам полковника Балка, которые ближе всех подобрались к крепостным стенам.

Через две недели в полдень комендант Карл-Густав Шютте решил проверить на вшивость именно наши позиции, как самые опасные. Около тысячи пехотинцев и кавалеристов под командованием полковника Тизенгаузена вышли из города через ворота святого Якова и поперли на наши апроши. Время атаки выбрали не случайно. До сих пор на Руси после обеда принято спать. Как завезли византийские греки к нам средиземноморскую сиесту, так, несмотря на большие различия в климате, она и существует. Кто не спит после обеда, тот нехристь и враг Церкви, царя и народа. Шведы, видимо, поспешили, не дождались, когда часовые прикемарят. Те заметили врага и подняли тревогу.

Я тоже спал в своем шатре. Звук трубы принял за кошмарный сон. Иногда мне снится, что трубят тревогу, а у меня нет сил подняться.

— Буди генерала! — послышалось возле шатра.

— Не сплю! — крикнул я, соскочил с нар, сколоченных здесь для меня солдатами, и начал натягивать ботфорты, предполагая, что разведка проморгала вражеский корпус, идущий на помощь осажденным.

В это время прозвучали пушечные выстрелы со стороны шканцев, а затем стрельба из фузей. Значит, вылазка гарнизона, что не так опасно для моих полков, которые в полутора верстах от города. Пока шведы доберутся до нас, успеем подготовиться.

Не стал дожидаться, пока будет готов весь полк, поскакал к городу с теми, кто уже был на конях. Остальных должен был привести полковник Магнус фон Неттельгорст, который первый среди равных командиров полков. Когда мы прискакали к нашим апрошам, шведы уже закрывали за собой городские варота святого Якова. Между воротами и нашими позициями валялось с полсотни убитых и тяжело раненых шведов, а двоих легко раненых взяли в плен. У нас потерь не было

— А что так мало перебили?! — удивленно спросил я полковника Федора Балка, когда он рассказал, что случилось.

— Пушкари в спешке зарядили ядрами. Картечь далеко лежала, были уверены, что не пригодится, — ответил он и добавил мечтательно: — Если бы подпустили ближе да жахнули картечью…

Я ему сказал, кем была бы бабушка, если бы имела такое увесистое счастье, как у дедушки, после чего приказал своим драгунам возвращаться в лагерь.

58

Второго июля около полуночи к Дерпту прибыл царь Петр Первый. Он осаждал Нарву, но нашел время и для нас. Видимо, под Нарвой было еще скучнее. Рано утром, в шестом часу, царь, одетый в черную треуголку, из-под которой свисали длинные, черные и давно не мытые волосы, простой холщовый темно-коричневый кафтан голландского кроя, но с узким, так называемым, шведским воротником, черные кюлоты, потертые на коленях, и залатанные и давно не стиранные, белые чулки, начал обход позиций в сопровождении своей свиты и генералов и полковников нашей армии. Вышагивал длинными ногами, обутыми в грубые тупоносые башмаки, так быстро, что многие за ним не поспевали, особенно Шереметев. Генерал-фельдмаршал был в кафтане, на котором вышит мальтийский крест. Лукавый царедворец знал за собой вину и пытался сыграть на необъяснимой любви царя к мальтийским рыцарям. Шереметьев был у них с дипломатической миссией, пытался зазвать в коалицию против турок, но у мальтозов силенок сейчас хватает только на защиту своего острова и нападение на мелочь пиратскую и османские прибрежные деревни, поэтому отделались посвящением царского посланника в командоры.

Петр Первый не повелся на мальтийский крест, сразу отругал Шереметева за то, что так далеко от города расположил свой лагерь и за неудачно выбранное место для апрошей:

— У меня под Нарвой обоз ближе стоит! Потому и результата нет. Апроши ты где сделал?! Где посуше! А тут фортеция сильна, больверки с двойными фланками!

— Батюшка-государь, не вели казнить! — лебезил пятидесятидвухлетний Шереметев перед тридцатидвухлетним царем. — Где инженер сказал, там и нарыли. Я в этом деле не сведущ, на него понадеялся.

Зато апроши полковника Федора Балка царь похвалил:

— Вот здесь Коберт правильно все сделал! Только все равно фортеция в этом месте крепка, бомбы зря метали!

— Майор Коберт в другом месте предлагал, мы сами здесь выбрали, — заложил полковник Федор Балк, не уточнив, кто именно выбрал.

— И правильно сделали! — хлопнув полковника по спине, сказал Петр Первый. — Майор — человек знающий, но мягкий. Надо его послушать и выбрать лучший вариант.