Корсар

— Видел дом справа от моего, трехэтажный. Раньше в нем полковник Ребиндер жил. Не хочешь там поселиться? — спросил Александр Меньшиков. — Будешь подменять меня на губернаторстве.

— Не откажусь, — ответил я, — если государь позволит.

— Позволит, — заверил фаворит и задал следующий вопрос: — Ты не передумал на море вернуться? А то Петр Алексеич собирался пожаловать тебе генерал-поручика, графа и земли и крестьян по титулу.

— Спасибо ему, что так высоко ценит мои малые заслуги! — поблагодарил я. — На море постараюсь заслужить новый чин и титул. От земли и крестьян, правда, не отказался бы. Особенно в этих местах или возе Копорья и Ямбурга, которые тебе отдали. Говорят, хороший сосед ближе родственника.

— Как хочешь, — произнес он, глядя на меня так, будто пытался угадать скрытую причину такого странного, по его мнению, поведения. — Значит, Нарву, Копорье и Ямбург мы свеям не вернем?

— Будут наши, — ответил я. — И вся остальная Ингерманландия тоже.

— А про меня твоя бабка ничего не говорила? — поинтересовался он.

— Будешь в фаворе у царя до его смерти, и царицу Екатерину переживешь, — поделился я сведениями из учебника истории. Надеюсь, его писали хорошие специалисты. — Только им это не говори.

— Знамо дело, не скажу! — заверил Александр Меньшиков.

— И предупреди Петра Алексеевича, что Мазепа предаст, когда свеи пойдут на нас, — добавил я. — Хохлы предают всех, а потом каются. Судьба у них такая иудина — предавать и каяться. Досталась от половцев по наследству.

Впрочем, сомневаюсь, что Меньшиков знает, кто такие половцы. Он пишет и читает с трудом, и знает лишь то, что способствует угодничеству и стяжательству.

— Вот и мне Мазепа тоже не нравится! Как он ловко к государю подъехал, Андрея Первозванного раньше меня получил! Скользкий гад! — воскликнул Александр Меньшиков, которого все придворные считают скользким гадом.

Фаворит фаворита узнает издалека.

64

Мысль поселиться в Нарве пришла мне, когда шагал по ее улицам к Замку. Не хотелось мне жить в новой столице Российской империи. На болоте нормально себя чувствуют только меланхоличные кикиморы и лешие-матершинники. Первые изображают то, что вторые изрекают. Близость ко двору меня никогда не прельщала. Наоборот. С курсантских времен усвоил, что надо держаться подальше от начальства и поближе к кухне. Да и в нормальный город нынешний Санкт-Петербург превратится не скоро. К тому времени меня уже здесь не будет. Нарва — средний по нынешним меркам город на берегу не слишком загаженной реки и рядом с морем. Может быть, он немного отстает по уровню культуры и прочих благ цивилизации от средних городов, расположенных западнее, но не настолько, как Питер.