Кортик. Бронзовая птица. Выстрел

- Эта девочка в плохой компании. Между прочим, в этой плохой компании и ваш Андрей.

Они стояли в коридоре. Рядом грохотал сновальный цех, виднелись станки, бесконечные нити тянулись с больших катушек на малые, работницы внимательно следили за ними; когда нить обрывалась, работница останавливала станок, быстро связывала нить мелким узлом, почти невидимым.

- Андрей?! - Он кивнул в сторону цеха, показывая, что шум мешает разговаривать.

По узкой металлической лестнице с железными перилами они спустились во двор.

- Андрей? Малыш? В компании? Может быть, он играет в компанию?

- Я сказал вам об этом потому, что считаю это достаточно серьезным.

- И что за компания? Расскажите, Миша.

- У нас во дворе… Андрей, еще два мальчика, девочка Белка, о которой я вас просил, главарь - Витька Буров, тоже живет в нашем доме.

- Жена говорит, что Витька издевался над Андреем, бил его, чуть не зарезал, если бы вы не вмешались тогда.

- Он его, конечно, не собирался зарезать. Он главарь, чинит расправу над подчиненными. Ничему хорошему он Андрея не научит, а Андрей бегает за ним, как собачка.

Они шли к проходной, их обгоняли работницы, окончившие смену.

- Я целый день на работе, Андреем занимается мать, - сказал Николай Львович, - но, я, конечно, приму меры… Так странно - Андрей в воровской компании. Спасибо, что вы предупредили меня, я вам очень признателен… Какой скрытный, дурачок, дома - ни звука… Но раз уж речь зашла о моей семье, то у меня к вам еще вопрос: что произошло у Люды в школе?

- У Люды в школе?.. Как будто ничего, во всяком случае я ничего не знаю.

- Что то произошло. После вашей живой газеты она пришла домой сама не своя. Плакала.

- Странно, - пробормотал Миша, - а там громче всех смеялась.

- Это делает ей честь, - сказал Николай Львович. - Дома она не смеялась, да и сейчас не смеется. Я прекрасно понимаю: и справедливую критику трудно воспринимать спокойно, а несправедливую? Да к тому же публичную, со сцены, и, по видимому, достаточно окарикатуренную… В вашей школе нет предубеждения против детей из интеллигентных семей?

- Нет, мы никого не разделяем по социальному признаку. В той же живой газете прохватили и детей рабочих - Генку Петрова, например, того же Витьку Бурова. Люда зря обиделась. Там про нее спели очень невинные куплеты. Я не помню текста, что то в стиле оперетты.

- Значит, моя дочь не поклонница этого жанра. Благодарю вас. Не хотелось бы, чтобы Люда узнала о нашем разговоре, она будет недовольна моим вмешательством.

- Я ей ничего не скажу, - пообещал Миша. Вспышка гнева прошла, ему почему то стало жалко Зимина.

- Спасибо, благодарю. О той девочке, вашей подопечной, я переговорю с директором.

Зимин поклонился Мише, направился в проходную, но его окликнули:

- Николай Львович!

К проходной спешил Красавцев, протянул Зимину папку:

- Документы по браку, Николай Львович, вы просили.

- Документы? Сейчас? - удивился Зимин. - Ведь я иду домой.

- Только только закончили, - объяснил Красавцев. - Подбирали документы, как вы дали указание. Несу - вижу, вы идете. Обратно нести? У меня в отделе сотрудники уже разошлись.

Николай Львович положил папку в портфель:

- Хорошо, завтра воскресенье, я их посмотрю дома.

Зимину явно не хотелось брать документы. Красавцев не хотел возвращаться с ними в отдел. Зимин взял документы очень недовольный. Миша подумал, что мог бы и не брать. А взял. Типичный мягкотелый интеллигент.

Глава 18

Дома Николая Львовича ждали билеты в Художественный театр на «Дни Турбиных». К билетам прилагался элегантный Валентин Валентинович в полосатом костюме и лаковых штиблетах, эдакий князь Данила, не хватает бутоньерки в петлице.

Верные решению, принятому ими после возвращения Люды из ресторана, Зимины, как передовые родители, разрешили этот визит. Сегодня все отправлялись в театр, а с завтрашнего дня Ольга Дмитриевна начнет осторожно шутить над этим франтом и развенчивать его в глазах Люды. Все это не слишком нравилось Николаю Львовичу, но он согласился с женой, что из всех худших вариантов - это лучший. И дай бог, этот визит последний…

Из под полуприкрытых век он разглядывал Навроцкого: не слишком вяжется с привычным типом работника снабжения - интеллигентен, корректен, держится с достоинством.

- Популярны сейчас «Лес» у Мейерхольда, «Принцесса Турандот» у Вахтангова, «Жирофле Жирофля» у Таирова, - говорил Валентин Валентинович, - но самый значительный - «Дни Турбиных» в Художественном. Я думаю, спектакль вам понравится.

- «Принцессу Турандот» мы видели недавно, - сказала Ольга Дмитриевна. - Театр Вахтангова рядом. Таирова Николай Львович не очень любит, тут мы с ним расходимся во вкусах. Что касается Мейерхольда, то это, в общем, спорно.

- Да, - согласился Валентин Валентинович, - Мейерхольд необычен, но, безусловно, оригинален, это вполне современное зрелище.

- Вот видите, а мы бегали на галерку в Художественный, - сказала Ольга Дмитриевна.