Кортик. Бронзовая птица. Выстрел

– Конечно, если бы Николай не был виноват, тогда другой разговор. А раз виноват – признавайся. И органы судебные не надо обманывать. И следователя не надо зря водить. Люди государственные, занятые. Правду им надо говорить. Не должны мы государство наше советское обманывать.

Мишу передернуло от такого лицемерия.

– Советская власть нас и землей наделила, – продолжал Ерофеев. – Правда, слухи ходют, собираются эту землю отобрать в колонию беспризорническую. Ну, да власть не позволит. Не оставит она хрестьян без земли.

Здесь уже Миша не мог смолчать.

– Никто у крестьян землю не отбирает, – сказал он. – Ее должны будут вернуть только те, кто незаконно владеет сотнями десятин и эксплуатирует крестьян-бедняков.

– Таких у нас нет, молодой человек, – возразил Ерофеев. – Живем мы всем обществом, мирно, справедливо. Нет у нас ни кулаков, ни бедняков – все едины. – Ерофеев встал, надел на голову фуражку. – Вот так, Ивановна, подумай… – Потом добавил: – Вечером мальчонку подошли. Мучицы наскребу. А насчет Николая подумай. Очень тебя общество просит.

Ерофеев вышел. Мимо низеньких окошек, на мгновение затемнив избу, проплыли его сапоги и длиннополый сюртук.

– И не вздумайте его слушаться! – сказал Миша.

Мария Ивановна молчала.

– Неужели вы его не раскусили? – воскликнул Миша. – Ведь он хочет, чтобы Николай взял вину на себя. Он боится, что найдут того, кто действительно убил Кузьмина. И не вздумайте даже говорить об этом с Николаем. И никакой муки у него не берите.

– Жить-то надо, – проговорила Мария Ивановна.

– Разве вы без него не проживете? Да мы вам отдадим все, что у нас есть!

– Я не про то, я не про муку, – печально ответила Мария Ивановна. – Как против общества-то пойдешь? Жить-то с ними. Вот, – она показала на Жердяя, – Ваську надо подымать.

– Ерофеев – общество? – воскликнул Миша в негодовании. – Никакое он не общество! Я вас предупреждаю, Мария Ивановна: если только вы будете уговаривать Николая взять вину на себя, то я всем расскажу, что вас подговорил Ерофеев. Так и знайте! А ты, Жердяй, не смей ходить к Ерофееву. Какой благодетель нашелся! Хочет, чтобы вы за кулечек муки сына продали.

Глава 37

КЛУБ

Опасаясь, что Мария Ивановна все же пошлет Жердяя к Ерофееву за мукой, Миша увел его с собой в клуб.

Зина Круглова объясняла деревенским ребятам законы и обычаи юных пионеров.

– «Пионер смел, честен и правдив», – говорила Зина. – Что это значит? Это значит, что пионер ничего и никого не боится, никогда не врет, всегда говорит только правду. Понятно?

Ребята молчали.

– Я спрашиваю: понятно или нет?

– А как же отца-мать, тоже не бояться? – спросил Муха.

– Конечно.

– Выпорют! – сказал Муха.

– Если вы перед родителями ни в чем не провинились, то чего вам их бояться?

– Разбираться не станут, – сказал Муха, – выпорют, и все. Поди потом доказывай!

– Родителей надо не бояться, а уважать, – объяснил Славка.

– А как же, например, грозу, – спросил Жердяй; – или молнию? Ее тоже не бояться? А если убьет?

– Трусость и осторожность – разные вещи, – объяснила Зина. – Человек должен опасаться молнии, должен ее беречься, для этого и делаются громоотводы. А бояться не надо. Оттого что будешь бояться, все равно от молнии не спасешься.

– Разве громоотвод поможет от молнии? – улыбнулся Жердяй. – Гроза – это что? Это пророк Илья ездит по небу в колеснице и гоняет бесов. А бесы прячутся. И в деревья, и в зверей разных, и в людей даже прячутся. Вот Илья-пророк и бьет по ним молнией. Спрятался бес в дерево – молния по дереву лупит. Спрятался в человека – молния в человека бьет. А чтобы бес в тебя не вселился, молиться надо. Будешь в грозу молиться, бес в тебя не вселится и ты жив останешься. Больше ничем не спасешься.

Так каждый раз! О чем бы ни говорили, они всегда переходили на бога.

– Сейчас беседа не о боге, а о законах и обычаях юных пионеров, – сказал Миша. – О боге поговорим в другой раз. А пока вам надо понять законы и обычаи. Иначе как же вы сможете вступить в пионеры?

В клуб вошли Сенька Ерофеев и Акимка. Услышав последние Мишины слова, Сенька сказал:

– Кто в пионеры поступает? – Он повернулся к ребятишкам и грозно повторил: – Кто? Покажись!

Никто не показался. Все боялись Сеньки. Только Жердяй не боялся ни Сеньки, ни Акимки и сказал:

– А хотя бы я собираюсь. Тебе какое дело!

– Попробуй! – угрожающе проговорил Сенька.

– И попробуем. У тебя не спросили! – сказал осмелевший Муха.

Миша молчал. Он хотел, чтобы ребята сами дали отпор Сеньке. Пусть почувствуют свою силу, пусть поймут, что им нечего бояться ни Сеньки, ни Акимки.

Сенька погрозил Жердяю и Мухе кулаком:

– Поговорите!

Но уж такой угрозы ребята допустить не могли. Генка подошел к Сеньке:

– Ты чего кулаками размахался? А ну катись отсюда!

– Но, но, поосторожней! – нагло и трусливо ответил Сенька. – «Катись»!.. Подумаешь, какой хозяин нашелся! Ваш, что ли, это клуб, собственный? Вот как наверну! – и поднял кулак.

– Наверни, наверни! – сказал Генка, наступая на Сеньку – Наверни, попробуй! – Он вошел в азарт и лез в драку. Наконец-то он рассчитается за яйцо, разбитое на голове!

Миша встал между ними: