Кортик. Бронзовая птица. Выстрел

– Я как раз стоял в этой комнате, – начал свой рассказ Славка, – смотрю, идет графиня. Я спрятался вот за портьеру… Пыль страшная, того и гляди, чихнешь… Так вот, стою за портьерой и в щелочку все вижу. Старуха сначала сделала вид, будто рассматривает экспонаты, потом подошла к бронзовой птице, что она там делала, я не разглядел, она стояла ко мне спиной. И пробыла возле нее буквально минуту. Потом вышла обратно, повесила канат на место и удалилась.

– Ясно. В бронзовой птице – тайник, – сказал Миша.

Дожидаясь, пока уйдет сторож, мальчики рассматривали экспонаты. Сторож дремал на своем табурете.

Наконец сторож встряхнулся окончательно, сонными глазами посмотрел по сторонам, поднялся и побрел по комнатам.

Славка стоял в коридоре, готовый предупредить Мишу о малейшей опасности. Миша прошел в глубь отделения, решительно снял канат… и вдруг Славка подал ему знак. Миша быстро повесил канат обратно и отвернулся к стене, делая вид, что рассматривает картинки, изображающие быт помещика XVIII столетия.

Подошли две студентки в очках, коротко подстриженные. Вскидывая глаза на развешанные на стенах экспонаты, они что-то записывали в записные книжки, не обращая на мальчиков никакого внимания. Пришлось ждать, пока они пройдут коридор и завернут за угол.

Наконец они исчезли. Миша снова взялся за канат, но появился сторож. Он шел, шаркая огромными рваными валенками, и меланхолически смахивал тряпкой пыль со всего, что попадалось ему на пути. А так как шел он по коридору, никуда не сворачивая, то на его пути мало что попадалось.

Мальчики опять сделали вид, что внимательно рассматривают экспонаты. Для конспирации Миша рассказывал Славке о крестьянской реформе 1861 года: весной он писал о ней домашнюю работу.

Наконец сторож прошаркал за угол.

Миша поднял канат, подошел к бронзовой птице и ощупал ее, отыскивая тайник. Никаких признаков тайника не было. Тогда он стал потихоньку трогать то голову птицы, то ее крылья, шею, лапы, пытаясь установить, что в ней отворачивается или открывается. Но ничего не открывалось и не отворачивалось. Миша крутил, дергал, нажимал – ничего не получалось. Тогда он попробовал приподнять ее – может быть, тайник в подставке. Но птица оказалась наглухо приделанной к подставке.

Раздался звонок. Музей закрывался. Миша лихорадочно дергал птицу, но безрезультатно. Славка опять сделал предупреждающий знак. Миша едва успел выскочить за канат.

– Закрывается, – сказал сторож.

Мальчикам ничего не оставалось, как направиться к выходу

Охая и вздыхая, сторож закрыл за ними дверь.

Глава 43

СНОВА ЛОДОЧНИК

На улице уже темнело. Тяжелый выпал денек! Но зато сколько удач!

Правда, они опоздали на поезд. Вечерний уже ушел, придется дожидаться утреннего. Но это мелочь. Ведь лето. Миша предложил пойти в городской парк и переночевать там на скамейках.

– Мы не бродяги, – возразил Славка, – лучше переночевать на вокзале.

– Ладно, – согласился Миша.

Мальчики повернулись и… застыли на месте.

Перед ними стоял лодочник.

– Ба! – сказал лодочник, улыбаясь своей противной улыбкой. – Старые знакомые!

– Здравствуйте, – ответил Славка, вежливый даже по отношению к человеку, которого сам выбросил из лодки.

Миша исподлобья поглядывал на лодочника.

Гуляли? – продолжая улыбаться, спросил лодочник.

– А вам какое дело! – огрызнулся Миша.

Лодочник неодобрительно качнул головой:

– Зачем так грубо! Вижу – земляки. Как не подойти. Или вы обижаетесь на меня?

– Ни на что мы не обижаемся, – проворчал Миша.

– А я думал, обижаетесь. И напрасно. Не вам надо обижаться, а мне. В реке искупали, а вот видите, не обижаюсь. – И он засмеялся одним ртом, в то время как глаза его продолжали настороженно смотреть на мальчиков. – В лагерь?

– Да.

– Прекрасно! – сказал лодочник.

И вместе с Мишей и Славкой зашагал к вокзалу.

Мальчики не знали, как от него избавиться. Но, кроме вокзала, им некуда было идти.

Тускло освещенный вокзал был пуст, только несколько пассажиров дремали на деревянных скамейках с высокими спинками, придерживая руками узлы, мешки, чемоданы, сумки.

– Поезда, оказывается, нет, – сказал лодочник.

– Значит, нет, – невозмутимо ответил Миша, усаживаясь на скамейку.

Рядом с ним сел Славка.

– Что-то надо придумать, – с деланной озабоченностью проговорил лодочник. – Здесь поблизости живут мои знакомые. Пойдемте. Они пустят нас переночевать.

– Нам и здесь хорошо, – решительно ответил Миша.

Лодочник убеждал их пойти с ним, то суля сытный ужин и мягкую постель, то угрожая тем, что все равно в двенадцать часов вокзал закроют и им придется ночевать на улице. Но мальчики отказались наотрез. Лодочник без них тоже не уходил.

Часы пробили девять, потом десять, одиннадцать. Привалившись к жестким деревянным спинкам сидений, мальчики дремали.

Изредка грохотали на путях скорые поезда и товарные составы. За большими окнами на платформе мелькали красные и зеленые огоньки, качались белые огни ручных фонарей. Слышались резкие свистки кондукторов, им отвечали протяжные гудки паровозов.