Корыстный интерес (СИ)

— А коллайдер давно в работе? — буднично интересовался я, пока мы ехали в метро по закрытой правительственной ветке. — Хотелось бы уверенности в нашем возвращении, чтобы не получилось так, как вышло. На нас напал отряд повстанцев, пытавшихся уничтожить портал с нашей стороны.

— Не беспокойтесь! Коллайдер уже как пятьсот лет в непрерывной работе, — нахмурился Толь-в-кубе. — Правда, мы всё время пытались открыть портал в ваше измерение, да никак не удавалось. Врата давно запечатаны, а нам мощности, видимо, не хватало.

— Но для распечатывания других Врат мощности у вас достаточно. Почему же именно с нашим измерением возникли проблемы? — прислушивался я к собственным ощущениям, попутно отмечая приличную скорость движения поезда.

— Думаю, всё дело в его, простите, «карманном» статусе, — заискивающе улыбнулся мне Толик. — Раньше здесь всё работало, все порталы открывались без проблем, но после войны и последующего за ней планетарного катаклизма многое пришло в упадок. Да и сами знаете, что пирамиды поломали, кристаллы с верхушек сняли и спрятали. Пришлось всё заново начинать: и строительство железных дорог, и туннелей, и многого другого… — При этих словах Реций заметно побледнел, уставившись невидящими глазами себе под ноги, и я решил позже выяснить причину подобной реакции. Теперь главное, чтобы Толян ничего не заподозрил, и я быстренько перевёл внимание на себя:

— Разве это не старые туннели?

— Старые, — недовольно поджал губы Толь, когда понял, что со мной не получится придать себе важности, — туннели здесь давно проложены. Точно определить не можем, но не меньше двух миллионов лет. Хотя это вовсе не означает, что мы ничего нового не сделали! Мы пытались открыть Врата в ваш мир, но, честное слово, просто не смогли. Что-то помешало нам. Только дважды видели, как открывался проход с вашей стороны. Вы не должны таить обиду! Мы сами кое-как выживали…

— А что у вас с энергией? — перебил его я.

— Её достаточно вырабатывается, хотя электрифицированная подземка начала функционировать сравнительно недавно. Какое-то время мы пытались эксплуатировать старые туннели, но в изменившихся условиях их частенько затапливало, поэтому мы долго строили новые. Первые переселенцы пользовались примитивными подземными дорогами, где поезда ходили на локомотивной, паровой тяге. И только лет двести назад правительство решило протянуть нынешние электрические провода. Невозможно уже было открыто пользоваться старыми источниками электроэнергии, а тайно — это означало обречь себя на появление неизбежных сплетен и недоверия со стороны граждан. Поколения людей сменялись одно за другим, как мы и планировали изначально, да некоторые молодые люди всё равно задавали вопросы… неудобные, скажем так, вопросы. Вот нам и пришлось создать глобальную историческую науку, в которой ни слова бы не говорилось о подлинных фактах.

— Что же изменилось? — иронично скривился Реций. Надо отдать ему должное: не считая неожиданной бледности, держался он отлично, точно каждый день в своей жизни ездил на скоростных электропоездах, а не на лошадях. Нам-то с Арем было привычно такое видеть, ну по крайней мере мне, а вот за Реция я переживал. Оказалось, что зря.

— Как — что изменилось? — расплылся в улыбке Толь. — Люди, разумеется. Сто двадцатое поколение после первых переселенцев! Их мозги изменились, а это главное. Их душевные характеристики, обычаи, стремления — всё это претерпело трансформацию. Так глобально модифицировать людей можно лишь продержав их в изоляции конкретный срок. Генетической памяти тоже нужно время. Мы проделали хорошую работу, нынешние люди — это идеальные рабы. Планетарный трест вполне доволен нами. С удовольствием послушаем о ваших достижениях.

— То есть вы скрываете от живущих здесь людей, что они — экспериментальные образцы? — мотнул головой Реций.

— Разумеется, — недоумённо заморгал генерал-майор, а я незаметно ткнул Реция локтем в бок, чтоб тот перестал задавать глупые вопросы.

— Они здесь рождены, — равнодушно пожал плечами Толь, продолжая беседу, — уже какое по счёту поколение. Они никогда не были за пределами антарктической базы и пребывают в полной уверенности, что там, за ледяной стеной, мира просто не существует. Для них придумана сказка о крае земли, о единственном континенте, вокруг которого только вода и больше ничего. Система координат у них совершенно иная, мировоззрение, информация о космосе, звёздах, физических явлениях и человеческих возможностях…

— Что же, и никто не захотел доплыть до этого края земли? — усмехнулся Реций, игнорируя моё предостережение.