Кошак

— Да, у нас тут завелась мышка, которую, в числе прочего, призваны поймать эти кошки. Это одна из причин, почему Республика ломает сложившийся ход вещей и выделяет фактически неподсудных местной власти специалистов. Хочу подчеркнуть: специалистов высочайшего класса. Ты обязан оказать им максимальное содействие. Потому что если его не будет, каждый виновный окажется под подозрением. И не он, — короткий кивок в мою сторону, — а ты можешь оказаться на месте того политического. На пыточном столе, Мансур. В заботливых коготках валькирий.

Несколько долгих секунд в кабинете висела звенящая, давящая тишина. Высокопоставленный агент приходил в себя после отповеди Высшей, и она ему в этом не мешала. Заставить проникнуться всей запредельной важностью момента — было частью её воспитательных процедур.

— Ну всё, я вас больше не задерживаю, мальчики, — Илина снова была само очарование.

И если безопасник едва ли не пробкой вылетел в коридор, я в дверях обернулся, адресовав женщине вопросительный взгляд. Она в ответ коротко мне улыбнулась, и бросила как бы между прочим:

— Боевое слаживание, Кошак. Оно может быть не только в десанте. И оно нужно

не только в десанте. Ты тоже, кстати, намотай на ус: боевое слаживание вашей стаи ещё не закончено. Говорю это, как опытная валькирия. Пусть и недовалькирия по мысли некоторых белобрысых дам…

Вот так, несколькими фразами, Илина спустила всех мужчин с небес на землю. Воистину, она тут самая матёрая альфа-самка! Да другая бы с недавними внешниками и не справилась бы. Для этого нужно иметь хватку, подобную Ведьмовской… Взгляд, которым на Диану Андреевну Велеславскую смотрел опалённый сединой ветеран боевых действий — будет мне сниться до конца жизни. И отнюдь не в эротических фантазиях… А ведь со мной девочка была сама любезность! Однако в тоне, которым она порой осаживала подчинённых, ощущался намёк — мол, смотри мне, милый, не заигрывайся… Илина сейчас продемонстрировала ту же, чисто республиканскую, хватку. Нет, неспроста девочки здесь, в Республике, держат всех в ежовых рукавицах. Они в полной мере соответствуют той роли, которую на себя взвалили. Как только детей рожать успевают… С другой стороны, не ломайся я, дай кошке утоление, и та запросто могла бы предстать в совсем иной своей ипостаси. Нет, не палка делает из обезьяны человека — а регулярный и здоровый секс, выбивающий из мозгов всю гормональную дурь.

Мансур поджидал в приёмной. Стоило мне появиться на горизонте, безопасник кивнул головой на выход. Жест был интуитивно понятен, пояснений не требовалось. Дальнейший путь мы проделали бок о бок. Возле лифтовой зоны спутник отрицательно мотнул головой, увлекая меня к лестницам. В мире Республики они служили эдаким анахронизмом, ими почти не пользовались, но неизменно строили — как я недавно узнал, для целей экстренной эвакуации. Поэтому бессловесное предложение коллеги прогуляться по пустынным пролётам сильно меня заинтриговало. Через этаж, на межэтажной площадке, мужчина резко развернулся и, положив ладони мне на плечи, с силой сдавил.

— Я твой должник, Кошак, до солнечной станции, — взгляд матёрого следака показывал — он не шутит. Слишком много в нём таилось глубокой человеческой благодарности. — Даже не хочу знать, что ты сказал этой бестии. Не хочу знать, кто ты такой, раз она так за тобой бегает. Просто… Это действительно мой косяк, что не я был инициатором нашего с тобой знакомства. Мне следовало, едва прослышав о единственном на всю валькирью базу коте, прилететь к вам для наведения знакомства. Но я облажался. Проявил недостойную специалиста моего ранга близорукость. Ещё и морду драл, когда ты сам в Отдел заявился… И если думаешь, что сегодняшний разговор не мог иметь далеко идущих последствий — ошибаешься. Эта бестия сильно держит меня за хер. Всех нас держит, а меня — особенно. Всему виной моё треклятое прошлое… Мафия голову поднимает. Ещё и утечка… На кого подумают в первую голову? Пусть моя колония уже на третьей стадии ассимиляции, пусть я сам участвовал в криминале ещё пацанёнком, пусть нашу мафию уже давно извели — подобное оставляет след на всю жизнь. Так что, Кошак, мои излияния — не пустые слова. Я не хочу на пыточный стол. Республика лояльна и заботлива, она как любящая женщина… ровно до тех пор, покуда ты не прейдёшь дорогу Экспансии. В эту минуту она превращается в хищную кошку, жестокую и не знающую пощады. Со стальными когтями и смертельной хваткой челюстей…

— Ладно, Мансур, успокойся. Всё это — лишь возможность. Давай работать, чтобы она никогда не стала реальностью.

— Спасибо, Кошак. И что это за операция такая, к разработке которой я приложил свою руку? Куда ты собираешься внедряться? Неужели к этим, которым наш страдалец оружие покупал?

— Что, только сейчас догадался? Ладно, не дёргайся. По задумке, там в основном мы с кошками будем задействованы. От тебя потребуется содействие, в том числе советами по местному колориту. Я ещё не до конца освоился.