Кощеевич и Смерть

Обрывки памяти были похожи на «волшебный фонарь», который княжич видел однажды на ярмарке у заезжих фокусников. Странное устройство умело показывать картинки в дыму костров. Вот и сейчас перед внутренним взором в серой дымовой завесе всплывали знакомые образы.

Руки матери, вышивающие алыми нитями птичку-весничку. Маленький Лис так любил эту рубаху. Помнится, даже плакал, когда окончательно из неё вырос.

Грустные тягучие песни родом из Дивнозёрья — волшебного края смертных, которые Василиса пела чистым, как ручей, голосом.

Первый галоп по степи. Свист ветра в ушах. Горячий конь. Разорванная перчатка. Он тогда здорово натёр руку, цепляясь за повод, но всё равно был до одури счастлив.

Первая колдовская песня. Не по книжке, а своя собственная, ещё на детских гусельках сыгранная. Лис созывал птиц, и очарованные заклятием пичужки не боялись юного чародея. Они садились на руки, на плечи, смешно умащивались на голове, словно в родном гнезде, путая княжичу волосы. А ещё — брали зёрна прямо с ладони. Потом привыкли и стали прилетать под его окно уже без всяких песен.

Первое свидание с Маржаной в Серебристом лесу. Случайное. Им пришлось притвориться влюблёнными, чтобы Кощей не схватил Дивьего волчонка Радосвета. Лис и оглянуться не успел, как притворное чувство стало настоящим. Заполучив бессмертие, он отринул многое, включая и эту любовь, но сердце все равно ёкало в груди, когда он вспоминал жаркие поцелуи с марой под сенью елей.

А ещё был первый бой, в котором Май прикрывал ему спину. Сколько раз потом они выручали друг друга? Не сосчитать. В ночь, когда умер Кощей, Май тоже был рядом. Понял, что Лис виноват в гибели отца, — и сохранил страшную тайну.

Медленно, словно возвращаясь из глубокого обморока, Лис открыл глаза и увидел вокруг густой лес. Его ослепило светом, оглушило пением птиц. Под ногами была твёрдая земля, сквозь которую пробивались робкие бледные первоцветы. В воздухе пахло весной и недавно прошедшим дождём. Высоко над головой плыло облако, похожее на ворону, широко раскинувшую крылья, — наверное, оно хотело обнять целое небо.

— С добрым утром, — сказала Марена, потягиваясь. — Наконец-то до тебя дошло.

— Могла бы и намекнуть, — Лис ничуть не обижался. Разве можно на кого-то дуться, когда любуешься подснежниками?

— Я уж и так, и этак подсказывала, — Смерть щурилась от солнца, словно кошка, и вообще выглядела очень довольной.

— Получается, я сам засунул себя в темницу?

— Да. Под гнётом обстоятельств, но тем не менее.

— Но теперь я могу вернуться домой? — Лис задал этот вопрос с замиранием сердца. А вдруг нельзя?

— Если хочешь. Но не обольщайся: твой лес — это ещё не равнина. Бурелома и оврагов хватает. Следы видишь? То дикие звери рыщут. А за холмом и вовсе топи непролазные. Но выжить тут можно, хотя непросто. Не лучше ли будет ещё немного подождать?

— Нет, — княжич мотнул головой. — Я нужен моим людям. А они нужны мне. Трудностей я не боюсь. Как-нибудь справимся.

— Ну, моё дело предупредить, — Марена толкнула его в грудь, в точности как в прошлый раз.

Падая, Лис попытался удержаться за ракитовый куст, но пальцы схватили лишь пустоту. Он неловко взмахнул руками, сапог проехался по скользкой глине, и небо с землёй трижды поменялись местами. Что ж, говорят, три — хорошее число.

* * *

Ах, как сладко было прийти в себя в своей кровати. Перина нежно обнимала усталую спину, свежие простыни приятно холодили тело. Пронизывающего мороза — проклятия ветерков — Лис больше не чувствовал. Неужели прошло?

В камине потрескивал огонь. От его жара кровь прилила к щекам, а губы сами собой расплылись в улыбке. Княжич открыл глаза, предвкушая, что нынче непременно будет хороший день. Ведь он в который раз выжил, победив саму Смерть.

— Лис! — к нему со всех ног бросился Май.

Ишь, как скачет! Даже трость не понадобилась. И всё-таки назвал его по имени, наконец-то. Значит, больше не дуется.

— Привет, дружище, — голос прозвучал хрипло, как бывает после долгого сна.

На чём они там остановились, когда препирались? Кажется, советник хотел извинений? Пожалуй, сейчас Лис готов был их дать.

— Ты уж прости меня, Май.

— За что? — приятель поднял бровь. Что-то он плоховато выглядел. Наверное, долго не спал и много размышлял, пока сидел рядом с постелью умирающего.

— За то, что тебя не слушал.

— Ох, Лис, да ты всегда так делаешь. Думаешь, удивил?

— Впредь обещаю внимательнее относиться к твоим словам, — княжич слабо улыбнулся. — Чего кривишься? Не веришь, что ли?

— Посмотрим, на сколько тебя хватит, — Май сиял так, что мог затмить собой солнце.

Лису, конечно, льстила эта бурная радость, но, помнится, после предательства Галарида советник больше досадовал и бурчал. Да и после случая с Айеном тоже.

— Тебе удалось поймать Весьмира? — догадался он.

— Увы, нет. — Радость Мая немного попритухла. — И Василиса, если хочешь знать, всё ещё спит мёртвым сном.

— Ничего, этот негодяй не мог далеко уйти, — Лис приподнялся на локте. — Отправимся в погоню!

Голова закружилась. Всё-таки он был ещё очень слаб.