Кошки-мышки

– Затем потребовал лучшего адвоката в Филадельфии. Самого лучшего, он на этом настаивал. Утверждал, что он важный человек – мол, все будут потрясены, если он откроет свою настоящую личность. В бумажнике у него было десять тысяч.

Барклай вскинул брови.

– И что, адвоката ему привели?

– Как только выяснится что-то новое, нам сообщат. – Риордан напустил на себя равнодушный вид, но внимательно следил за тем, что отражается на лице у Барклая.

Из спальни вышла Элеанор, красивая и очень несчастная. Из-за расширенных зрачков глаза ее казались темными. Домашнее платье она сменила на синюю юбку и белый свитер.

Отец жестом пригласил ее сесть рядом, но она отошла в дальний угол комнаты.

– Знакомься, это капитан Риордан. Капитан, моя дочь Элеанор.

Риордан стал расспрашивать ее про Лолу – насколько близко они дружили, часто ли Лола доверяла ей личные тайны, была ли подавлена в день своего предполагаемого самоубийства.

– Да, была, – ответила Элеанор с нажимом. – Утром она пришла в хорошем настроении, но во второй половине дня что-то случилось. Она ни с того ни с сего вспылила, бросила шубку на пол и надолго заперлась в уборной. То ли слишком много выпила за обедом, то ли из-за цветов расстроилась. Кто-то прислал для нее розы – видимо, кто-то ей неприятный.

– Розы, значит… – проговорил Риордан. – И больше вы ее не видели?

Элеанор терла запястья. Услышав вопрос, она подняла глаза.

– Не видела. Я ушла примерно через час, решила пройтись по магазинам. – И с вызовом, персонально для меня: – Хотела шляпку подобрать.

– В каких отношениях Лола была с Эдвардом Манном?

– Она его ненавидела и презирала.

– Вы уверены?

Элеанор снова принялась растирать запястья.

– Абсолютно.

Риордан повернулся к Барклаю.

– А вы мне сказали иначе.

– Моя дочь верит в то, в чем ее убедила мисс Манфред. Ее и всех остальных сотрудников нашей компании. – Вид у Барклая был всезнающий и заговорщицкий. – Мисс Манфред не упускала случая, чтобы выразить неприязнь в адрес Эда Манна. С помощью этой уловки она скрывала правду.

Элеанор вскинулась.

– Я не верю! Я работала с Лолой, видела ее каждый день! Я знала ее лучше всех в офисе!

– Ты знала ровно столько, сколько она позволяла тебе узнать, – ответил Барклай голосом обволакивающим, как касторовое масло. – Хотя об усопших принято говорить только хорошее… мисс Манфред все же была женщина хитрая. Она не хотела, чтобы кому-либо на работе стало известно о ее отношениях с Эдом. В особенности Элеанор, поскольку… – Барклай улыбнулся и покачал головой. – Элеанор была с ним помолвлена.

– Об этом в офисе никто не знал. – Элеанор устало опустилась на диван и откинулась на подушки так, словно в ранний утренний час у нее уже не было ни на что сил. – Я не верю, что Манн вызывал у нее хоть малейший интерес! Да она подняла бы его на смех, если бы он…

– Ты снова впадаешь в истерику, дитя мое, – перебил ее Барклай. – Помнишь, о чем мы сегодня говорили?

Элеанор достала носовой платок и прижала к губам. Она была на грани истерического смеха.

Риордан посмотрел на меня, ища помощи. Его обескуражил внезапный переход из жанра «Правды и преступления» в жанр «Правды и любви». Но тут я был ему никудышной опорой. Однажды Барклай и меня обвел вокруг пальца. Памятуя об этом, я был склонен относиться к его словам с осторожностью. С другой стороны, его версия звучала правдоподобно. Лола действительно была алкоголичкой и распутницей, почему бы ей не вести двойную жизнь? Осыпая Манна злыми насмешками и оскорблениями, развлекая редакторов за обедом историями о его глупости, она вполне могла про себя смеяться над нашей легковерностью.

– И вы знали об их романе? – спросил я Барклая.

– Уже давно.

– Вам рассказал об этом сам Манн?

Барклай усмехнулся.

– Что, Джон, все прозевали? Какая досада. – Он обратился к Риордану: – Видите ли, наш юный друг – типичный скептик, который сомневается во всем, что не смог разглядеть своими глазами. Каково ваше мнение, капитан? Думаете, я сочиняю?

Риордан помедлил. В конце концов, он был копом, а перед ним сидел уважаемый человек, миллионер, крупный собственник и владелец компании. Зачем бы такому человеку сочинять, и уж тем более историю об интрижке между своим помощником и женщиной сомнительных достоинств?

– У вас есть причины говорить неправду? – спросил Риордан.

Барклай немедленно обрушил на него всю мощь своей харизмы.

– Скажу начистоту, я и сам не сразу понял, что там у них творится, – признался он с подкупающей искренностью. – Я определенно недооценил Эда. Я знал, что она дразнит его, издевается, намеренно демонстрирует ему своих любовников, но я никогда бы не подумал, что он зайдет так далеко. Я никогда не думал… – эффектная пауза, – …что у Эда хватит духу на убийство. Он в жизни мухи не обидел.

Риордан почесал пальцем в ухе.