Кошмар на улице дачной

– А она на наследство рассчитывала. У Валентины и квартира в городе была куплена. И счета в банке имелись. А наследница одна – Рита. Ни мужа, ни детей у Валентины не было. Родители у сестер давно умерли. Вот Рита и посчитала, что после сестры ей отвалится приличное наследство, на него и будут с Павликом жировать. А теперь и Павлик ей лишним показался. Одна захотела все денежки сестры своей проедать.

Таково было мнение тети Иры. Но кроме тети Иры выступили со своими показаниями и другие соседи. И их мнение разительно отличалось. Особенно возмущались те, кто знал сестер всю их жизнь.

– Невероятно!

– Невозможно в такое поверить!

– Ритка не могла, она и мухи не обидит. Это Валентина могла кого-нибудь при необходимости прикончить, а Рита такого бы и не сообразила. Она всю жизнь ведомой была. Что ей сестра скажет, то она и делает.

– Единственный раз против воли сестры пошла, когда Павлика родила. Сестра ей говорила, что жених подлец, нельзя с ним связываться. А Ритка не послушалась, вот и поплатилась за свое непослушание. Жених сбежал, Ритка домой с пузом явилась. А кто ее принял? Валентина и приняла. И племянника ей помогала растить. Да, характер у сестер разный был, одна активная и хохотушка, вторая медлительная и вся в своих мечтах, потому и уживаться под одной крышей им трудно было. Но чтобы из-за этого Рита убила бы сестру, это мы никогда не поверим. И что она могла вред Павлику причинить, тоже.

Примерно так и рассказали родители приехавшему к ним погостить родственнику. Шура, услышав, что приехал дядя Саша, опрометью слетела вниз по лестнице. До этого она безвылазно сидела на втором этаже, где заняла удобную наблюдательную позицию. Оттуда можно было приглядывать за тем, что делается на их игровой полянке и на участке тети Риты. А Шура подозревала, что там еще будет, на что посмотреть.

Маме Шура объяснила, что хочет прибрать комнату к приезду дорогого гостя. Такой трудовой энтузиазм дочери вызвал у мамы прилив светлых чувств и законной гордости. Мама даже поделилась с отцом Шуры, что зря она в свое время не пошла в педагогический, у нее определенно к этому делу большой талант. Вот какую умницу и помощницу вырастила, не прилагая для этого даже особых стараний.

И вот сейчас ее прелестное благовоспитанное дитя кубарем скатилось с лестницы, возвещая во всеуслышание:

– Дядя Саша! Ты приехал! Ура! Ура! Теперь вдвоем мы живо это дело раскрутим!

Из-под ног приехавшего дяди вперед выскочил юркий черный вихрь, который тут же облаял Шуру. А меня обнять? А мне порадоваться? Пес прыгал возле Шуры, становился ей передними лапками на грудь, норовил облизать лицо, а если не получается, то хотя бы руки или даже ноги. И не переставая, лаял, призывая погладить, приласкать, порадоваться его присутствию. Всем своим видом пес говорил, а как же я? Я ведь тоже приехал, и тоже буду участвовать в любой вашей затее, потому что люблю вас больше жизни.

– Барончик! – обрадовалась Шура и кинулась обнимать собаку.

Но Барон не мог долго усидеть на одном месте. Ему нужно еще столько всего проделать. Со всеми поздороваться! Все обнюхать! Всех соседей облаять, чтобы знали, что теперь у этого дома и у обитающих в нем людей есть надежный сторож и защитник. Конечно, по части защиты – все это было не более чем спектакль. Сторож из Барона был никакой. Все люди были потенциальными врагами лишь до того момента, пока находились за забором. Стоило им пройти через калитку или даже перелезть через забор, как все! Они тут же становились своими! А значит, им позволялось решительно все. И Барон готов был играть с ними до изнеможения.

Несколько лучше дело обстояло с ежиками, мышками, птицами и даже кошками. Их Барон гонял, не щадя себя. Ежей облаивал так, что глохли соседи на всех соседних улицах. Земля летела из-под когтистых лап, так возбужден бывал пес, обнаружив колючего лазутчика поблизости от участка. Что сороки, что дрозды, что вороны – все в равной степени бывали преследуемы Бароном. По рассеянности забредшие на участок кошки были вынуждены спасаться в кронах деревьев и уходить с опасного места по веткам и крышам. Всем этим четвероногим и пернатым чужакам рассчитывать на снисхождение Барона было нечего. И потому Барон вовсю воображал себя лучшим из всех сторожей и вел себя соответственно.

Пока Барон занимался установлением на местности своих новых порядков, Шура попыталась деликатно внушить своему дяде мысль, что ему надлежит немедленно взяться за новое расследование. К ее огромному разочарованию, дядя Саша вовсе не считал, что ему нужно мешаться в дела полиции.

– Шура, я отдыхать приехал, – ласково, но твердо сказал он девочке. – А в полиции со случившимся и без меня разберутся. Если вы все считаете, что мать не могла причинить вреда своему сыну и она этого не делала, то в полиции разберутся и отпустят женщину.