Кошмар за счет отеля

— Все расстроенные, взбудораженные. Босс утром собрал всех на пятиминутку. Объявил, что медики установили причину смерти: «остановка сердца во сне» и что факт сей прискорбный, но отель от этого не должен понести потери. Поэтому строго велено: «Слухов не распускать! С постояльцами, которые в курсе происшествия, ничего не обсуждать. А тем, что только что-то слышали, но не знают подробностей, говорить, что произошло недоразумение. Девушке стало плохо, соседка устроила переполох. Медики оказали помощь, и теперь она выздоравливает, а как окрепнет, домой отправится». К сотрудникам, ослушавшимся приказа, будут приниматься меры, вплоть до увольнения, разумеется, без выплат.

— Понятно, — кивнул Гуров. — Конечно, это не очень-то корректно — искажать факты, но, полагаю, слухи могут сильно повредить бизнесу, особенно курортному. Люди — существа впечатлительные.

— Конечно, но так тоже нельзя!

— Вы о чем?

— Это еще не все распоряжения. «Сетевики» отменили все запланированные развлечения, даже тренировку в бассейне. И уедут через пару дней. А нам с аниматорами Волкан велел проводить все запланированные мероприятия для остальных туристов. Так что сегодня будет шоу мыльных пузырей для маленьких деток и вечерние танцы, где я обязана не только гостей развлекать, но и исполнять танцевальные номера, улыбаться, шутить, в общем, вести себя как ни в чем не бывало. А я не знаю, как это сделать: держать хорошую мину при плохой игре, попросила Волкана хотя бы на завтра перенести танцевальный вечер. Но он ответил, что это принципиально. Нужно провести его сегодня, чтобы никто ничего не заподозрил, и туристы, пребывающие в неведении, думали, что все в порядке. А я не могу отделаться от мысли о людях, работавших с погибшей в одной компании. Что они о нас подумают? Что мы придурки, бессовестные и бесчувственные!

— Ничего подобного. Они прекрасно понимают, что работники отеля — люди подневольные. Разве что об администрации могут так подумать.

— Может быть, но мне все равно от этого не легче. И Свету жалко — такая нелепая смерть. И Маринку — женщина испытала настоящий шок. Я заходила к ней после отъезда врачей и потом, через пару часов: спит, а как проснется — плачет. Лицо осунулось, глаза запали — смотреть страшно. Ну, наш эскулап ей тоже, кажется, какой-то препарат вводил, чтобы не дошло до истерики. Теперь, наверное, до вечера проспит, бедняжка.

— Вы знали обеих девушек?

— Конечно, они обе у меня в группе занимались. Света была очень симпатичная женщина. Натуральная блондинка с неплохой, стройной фигурой и большими серыми глазами. Улыбчивая, бойкая, веселая. И никогда, кстати, не жаловалась на плохое самочувствие или тяжесть в области сердца. Как такое могло произойти? Почему внезапно и совершенно никаких симптомов? А Марину вы знаете, она с нами обедала недавно, а до этого на пароходе разговаривала.

— Марина? Пухленькая болтушка с красными волосами?

— Малиновыми, если быть точнее, — поправила Лана. — Да, это она. Тоже жизнерадостная и веселая молодая женщина.

— Так это же моя знакомая, еще с самолета, мы рядом сидели. Действительно, веселая и жизнерадостная болтушка.

— Да, они были схожи по характеру. Обе торопились жить и старались зачерпнуть все впечатления от шикарного курорта, словно большой ложкой.

— Поздно ложились, рано вставали. Не пропускали ни одного мероприятия, — подсказал Гуров.

— Да, именно так.

— А не могло сердце девушки отказать в результате переутомления? Как думаете?

— Не знаю, она не выглядела больной или уставшей. И вообще, полагаю, это вскрытие должно устанавливать. Вот тогда и выяснится, имелась ли у нее какая-то патология и что конкретно произошло.

— Я слышал, вскрытия не будет. Медики вынесли заключение, и тело спешно отправляют на родину Светы.

— Они с Мариной москвички, — кивнула Лана, — может, родственники решили дома провести экспертизу?

— А может, они удовлетворились поставленным диагнозом…

— Расспрашивать об этом означает нарываться на увольнение, — пожала плечами Лана. — И это не просто угрозы. Я Волкана таким суровым никогда не видела. Уверена, он уволит без колебаний всякого, кто рискнет касаться этой темы.

— Тогда не буду больше подвергать вас опасности, — усмехнулся Гуров.

— Не сомневаюсь в вашей скромности. И полагаю, вы не собираетесь мне навредить. Да и расспрашиваете, видимо, не из праздного любопытства. Вас ведь что-то настораживает, Лев Иванович?

— Конечно, я же сыщик до мозга костей. И внезапная смерть молодой и с виду здоровой женщины меня не только настораживает, но и вызывает желание все проверить. Учитывая же отношение к этому происшествию администрации, это нужно сделать очень аккуратно.

— Если понадобится помощь, я готова, — кивнула Лана.

— А как же угроза увольнения?

— Нарываться я не буду. Ну, а если уж станут увольнять, что ж — переживу и найду другую работу.

— Без необходимости я не стану подвергать вас риску. Только шепните мне, где поселили Марину. Боюсь, Волкан, постарается ограничить общение женщины с постояльцами. А то и домой поторопится отправить.