Кошмарных снов, любимая

Сначала это были несмелые дерганые тонкие линии, похожие на порезы. Затем в центре листа появилась фигура.

– Напоминает пугало, – сказала психотерапевт, глядя на лист. Джесс поежилась – она и сама не поняла, как так получилось.

– Да, точно.

– Пугало ставят, чтобы оно отпугивало ворон. У меня возникло ощущение, что и вы что-то хотите отпугнуть.

Джесс пожала плечами.

– А может быть, кого-то.

Элен намекала на Уолша.

– Может быть, – отвечала Джесс, сильнее сжимая кисть.

Ее руку словно кто-то взял в свою, и она вдруг макнула кисть в алую гуашь. А после спешно вывела на бумаге: «Смерть».

Дыхание перехватило. В голове раздался ее собственный смех с незнакомыми визгливыми нотками.

Она отбросила кисточку прямо на пол, на мягкий ковер, и вжалась в кресло.

– Что случилось? – удивленно спросила Элен.

– Я… Я не знаю, – прошептала Джесс, глядя то на руку, то на надпись. – Я не хотела это писать. Рука… сама… Я сумасшедшая? – вновь задала она волнующий вопрос.

– Ваш страх связан со смертью, Джессика, – ответила Элен. – Полагаю, из вашего бессознательного прорываются некоторые сигналы. Они могут проявляться в сновидениях, оговорках или описках, как сейчас. Все в порядке. Прошу, успокойтесь.

Она принесла Джесс воды, и девушка постепенно пришла в себя. Рука больше не вела себя своевольно. Лежала неподвижно на подлокотнике. Девушка продолжила.

– Давайте проведем эксперимент? Предлагаю сделать еще один рисунок. Вместо своего страха нарисуйте то состояние, которое ему противопоставлено. Скажем, состояние радости, уверенности, покоя.

Джесс вновь принялась за дело. Она быстрыми твердыми мазками нарисовала огромное солнце, наполовину заполненное желтой краской. Под солнцем цвели цветы. Рисуя их, Джесс вдруг улыбнулась, вспомнив, что Брент дарил ей полевые цветы.

И тотчас воспоминания хлынули в ее сознание широким потоком. И она видела перед собой и свою старую комнату, и хрустальную вазу с полевыми цветами, и Брента, стоящего напротив и улыбающегося ей…

Сбоку Джесс написала слово «любовь».

– Рисунок вызывает теплые ощущения. Но есть чувство незаполненности, – сказала задумчиво Элен, глядя на закрашенное лишь наполовину солнце.

– Я никогда не чувствовала себя цельной, – призналась в порыве чувств Джесс. – Когда Брент ушел, мне казалось, половина меня тоже ушла.

– Вы, кажется, его сильно любили, несмотря на юные годы?

– Я безумно его люблю.

– До сих пор?

– До сих пор, – прошептала Джесс.

Ей показалось, что тень в углу вытянулась и исчезла, но, когда она оглянулась, в углу увидела лишь пальму.

– Какой рисунок вам больше нравится, Джессика?

Элен положила перед ней обе работы. Девушка тотчас ткнула на второй рисунок.

– Думаю, можно поступить так: второй рисунок вы возьмете себе, а первый… Куда бы вы хотели деть первый, с вашим страхом?

– Я бы хотела отправить его в другую Вселенную.

– Вы не сможете избавиться от состояния страха навсегда, Джессика, – ответила психотерапевт. – Страх присущ людям. Он основан на инстинкте самосохранения. И как бы мы ни хотели избавиться от него, он всегда будет с нами. Нельзя отправить его в другую Вселенную. Но возможно положить его подальше от себя. Например, рисунок вы можете убрать в любое место в этой комнате.

– Тогда я отложу страх туда, – кивнула Джесс на окно. Почему туда – она и сама не знала.

Она подошла к окну и тихо вскрикнула.

Лист упал на пол – чистой стороной вверх.

Джесс показалось, что она видит в толпе людей, пересекающих дорогу, Брента.

Но это была лишь иллюзия. Очередная ловушка ее подсознания: видеть того, кто до сих пор ей дорог, в каждом.

От психоаналитика Джесс ушла в приподнятом состоянии, предвкушая следующую встречу и гипноз. Элен же позвонила доктору Синглтону, чтобы уточнить некоторые детали. Поведение клиентки показалось ей несколько странным и требующим куда большего внимания, чем она думала.

Рисунок Джесс она взяла домой, чтобы убрать в архив в своем домашнем кабинете.

* * *

Джесс вышла на улицу, по которой только-только прошлась волна осеннего заката. Небо, на удивление, было ярким – над заливом разлилась кровь, сквозь которую просвечивала бронза облаков.

Над городом стояла безветренная погода, и на улицах царило спокойствие. А ночью обещали шторм.

Джесс села на лавочку неподалеку от медицинского центра, в котором находился кабинет Элен. Она ждала мать, а та опаздывала, застряв в одной из пробок. И смотрела в экран телефона, листая записи друзей в соцсети и просматривая фото в инстаграме.

Жизнь Вивьен остановилась. Ее – замедлилась и исказилась. А их – продолжала все точно так же кипеть, словно никто и не заметил, что Джессика Мэлоун пропала.

Она написала пару слов Эшу, который находился сейчас в депрессии, ответила на сообщения коллег, поставила пару лайков.

Зашла на страницу Дайаны и увидела новые фото – сплошь селфи с довольными улыбками. И не скажешь, что эта стерва хотела покончить с собой.

«Не пиши мне. Вивьен умерла из-за тебя», – ответил Эш, и у Джесс опустились руки.

Все-таки ее обвиняют в смерти других. Это ведь из-за нее Уолш стал убивать.

На глазах появились горячие слезы. В душе – жгучая обида.