Космолёт за горизонт

— Да. Не сразу. Потому что на жалости и стремлении совершать подвиги такие вещи не строятся. Но медленно-медленно ниточка между нами крепла, врастала в сердце — хотя бы мое. И теперь он не менее важен для меня, чем ты. Я этого не планировала, но так получилось. Это было неизбежно, нас связали вещи слишком интимные. Ближе, чем секс, но дальше, чем совместный ребёнок.

— Это обидно.

— Что именно?

— Делить тебя с этим пижоном.

— Это ведь ненадолго. Он выздоровеет, и я снова буду вся твоя. А ты, как и прежде, общественный.

— Дурочка, — Дэн наклонился и поцеловал Киру в губы. Долгим и нежным поцелуем, от которого кружилась голова. — Думаешь, он не захочет тебя присвоить?

— Зачем ему? Он — мало отличается от тебя. Красив, успешен, умён, нравится бабам. И умело этим пользуется. Встанет на ноги, и зачем бы ему сдалась тридцатилетняя разведенка? Битая, крашеная, с прицепом?

Дэн хмыкнул нечто неопределенное.

По-хозяйски запустил руку Кире под майку, дразня, прошёлся кончиками пальцев по самым чувствительным местам.

— А ты его хочешь, да?

— С чего это взял? — резко вскинулась Кира.

— Потому что больше не хочешь меня, — усмехнулся Дэн. — Да ладно, я всё понимаю. И ты свободна выбрать себе кого угодно. Я давно заслужил потерять тебя. Только я не понимаю, почему этот-то? За красивые глаза или из жалости? Если первое, то пусть будет. От второго буду тебя лечить.

Кира попыталась было что-то возражать, но рот её был тут же запечатан поцелуем, на этот раз пылким, а не трепетным. И отвечая на него, Кира очень четко осознала: да, не хочет. Ещё год назад сгорала от желания, а сейчас — куда что делось? Нет, неприятно тоже не было. В конце концов, Дэна она всё ещё любила, пусть и по-своему. Да и любовником он всегда был искусным. Но того огня, что бежал по жилам, когда он её касался прежде — больше не было.

— Расскажи ещё. Я хочу понимать всё. До предела.

Она рассказывала. Как же много скопилось в ней невысказанных слов! А кому их было говорить? Полуживому Владу? Перепуганной свалившейся на неё ответственности Ринке? Балагуру Димке, изо всех сил старавшемуся не уронить и без того невеликий боевой дух их маленького экипажа? Кате, которая всё высказала ещё тогда, в больнице?

Дэн слушал, пусть и позволял себе отпускать едкие замечания по ходу рассказа. Кира не обращала внимания, к его манере общаться она давно привыкла и понимала, что он просто переживает. Держалась его за руку, как маленькая. Так и просидели почти до рассвета.

А потом Дэн вызвал ей такси.

— Да ну, — попыталась отказаться Кира. — Я первым монорельсом уеду.

— А до этого мы с тобой будем — что? — резонно заметил Дэн. — Мультики смотреть?

— Можно и мультики, — улыбнулась Кира.

Когда-то они любили это делать вдвоём. Валяться на диване, смотреть «Ледниковый период» или ещё что-нибудь столь же бессмысленное. Потом проводили так вечера уже вместе с Мартой. Стоило признать: редкие вечера. Потому что ни один из них не любил сидеть дома подолгу.

* * *

Кире казалось, что время стремительно отмотала назад чья-то беспощадная рука. Потому что такие вот развесёлые безудержные попойки могли существовать в реальности её юности. Как же: богема, музыканты и поэты, лёгкий флёр греха и вседозволенности. Мальчики и девочки, самым старшим из которых не было и тридцати, так любили искусство, вино и ощущать себя умудренными исключительным опытом. Взглянуть бы сейчас в те отчаянно-смелые, уверенные в собственном праве на счастье, глаза. Но такого шанса не предоставляется никому на свете.

Зато в другие глаза, столь же шальные от выпивки и дурного куража, смотреть пришлось прямо с порога.

Димка, лохматый, едва удерживающийся на ногах, высунулся из гостиной на звук открывшейся двери.

— Киииирюша, — улыбка младшего Корнилова едва помещалась на лице. — А я же говорил, что ты скоро вернёшься. А Влад не верил. Иди к нему, пока он ещё хоть что-то соображает.

Кира покачала головой. Разулась, вошла.

Пятёрка раздолбаев предавалась дегустации разнообразных напитков в полном составе. Закусывать? Нет, не учили. Убирать за собой хотя бы пустые бутылки? Да, полно, зачем такие жертвы. Тридцатилетние мужики. Не глупые, не бедные, не безнадёжные. Квасить, небось, начали с приезда домой.

— Марту и эту, вторую, Мэй забрала, — шепнул Димка, тяжело опираясь на Кирины плечи.

И то хорошо, подумалось.

Влад сидел за столом. Не мрачный — чёрный от злости. Поднял тяжёлую голову и встретился с Кирой взглядом. Ей стало жарко тут же.

— Ты за вещами? — сказал глухо.

— За какими ещё вещами? — отмахнулась Кира, прекрасно понимая, что он имеет в виду. — То есть, вместо того, чтобы просто доверять моим словам, ты здесь предавался страданиям и возлияниям, представляя себе про меня всякие гадости?

— Кира, ты…

— Я.

Она сделала ещё один шаг в его сторону.

— Ты хочешь сказать, что ты вернулась?

Ещё шаг.

— Совсем? Жить со мной?

Корнилов-старший явно понимал, что витиеватые словесные конструкции ему сейчас не одолеть, и изъяснялся даже излишне коротко.

— Ты же сам мне предложил, — пожала плечами Кира. — Предложение отменяется?