Космолёт за горизонт

Дальше началась обыкновенная суматоха, которой сопровождается встреча людей, искренне привязанных друг к другу, но не умеющих это нормально выразить. Пересчитывали чемоданы, корзинки, коробки и прочий самый нужный хлам. Ринка знакомилась с Майей и подкравшимся незамеченным Вадимом. Марта скакала вокруг, размахивая только что подаренной Дэном игрушкой. Кира чувствовала, что у неё начинает кружиться голова. А ведь выдохнуть и привести себя в чувство придётся очень нескоро.

Дэн прижал её к себе совсем ненадолго. Целовать не стал, хорошо хоть это. Димка и так поглядывал сочувственно, но от комментариев пока воздерживался.

— Я соскучился, — шепнул Дэн. — Ты так редко и мало писала мне в этом году.

— Да как-то не о чем было, — пробормотала Кира.

— И не до того, да? — скривился Дэн. — Потому что о диких переменах в вашей с мелкой жизни я узнаю в последний момент. И меня ставят перед фактом, даже не спрашивают.

— Да, ты прав, — медленно сказала Кира, глядя в его взволнованное лицо, в горящие возбуждением глаза. Это его состояние было хорошо ей известно. И предвещало разборки. Слёзы. Ругань. Страстные признания. Жадные поцелуи. Обвинения. Откровения. И — обычно — бурный секс.

Вот только за прошедший год все изменилось.

— Я на флайере, — сказала Майя. — Думаю, весь этот цыганский табор вполне уместится ко мне, девочки тоже, а вот Димке придется вызвать аэротакси.

— Да, конечно, — кивнула Кира. — Спасибо. Неудобно тебя напрягать.

— Неудобно сцать в почтовый ящик, — фыркнула сумрачная дева с музейных полотен. — К тому же напрягаешь меня вовсе не ты.

У Киры похолодело внутри. Всё — позвоночник, органы, кровь в жилах. Душа, если только она существует.

— А кто?

— Он, — просто пожала плечами Майя.

Влад сидел во флайере. Бледный, с ввалившимися глазами и заострившимся от явно не первой бессонной ночи чертами лица.

— Я же тебя просила, — безнадёжно произнесла Кира.

— Что, блин, проис… — прозвучал за спиной голос Дэна, как-то слишком резко затихший.

Влад смотрел на Киру и молчал.

— Я просила тебя не приезжать. Дать мне совсем немного времени. Это что? Настолько сложно?

— Нет.

Голос его был глухим и безнадёжным.

— Я просто хотел попрощаться. Увидеть тебя. Не сердись на Мэй, я её заставил. Силой.

Кира прекрасно представила себе эту сценку в лицах: человек на инвалидной коляске силой заставляет что-то сделать женщину, ударом кулака без проблем ломающей нос слишком настойчивому гопнику.

— Ты всё усложнил. Ты бы знал, как, — устало выдохнула она. — Неужели трудно было немного подождать?

— Я хотел убедиться, что мне есть, чего ждать, — ледяным тоном сказал Влад.

Кира почувствовала, как вся кровь прилила к её щекам.

— Вот значит как? — она схватила руку мужчины и прижала к своему животу. — Тебе нужны ещё какие-то доказательства? Этого недостаточно?

Он прикрыл глаза, будто от невыносимой усталости. Тонкие длинные пальцы прошлись по шраму. Влад наизусть помнил, где проходит его линия. И в этом касании было всё — надежда, нежность, доверие, боль. Кира затаила дыхание и не шевелилась, прекрасно понимая, что все вокруг сейчас смотрят только на них.

— Ты — псих, — прошептала она наконец. — Неуравновешенный, самозацикленный, эгоистичный собственник. Езжай домой и жди. Я решу всё и вернусь.

Решительно развернувшись, она пошла прочь. Пусть его. Пусть перезлится, перенервничает, сорвёт злость на брате-пофигисте. У неё и так нынче в планах адское пламя и пыточный арсенал испанской инквизиции.

Дэн догнал её быстро.

— Наше такси вон там. Почему Марта едет непонятно куда с твоей сестрой?

— Чтобы мы могли поговорить. Мне кажется, многое из того, что сегодня будет сказано, восьмилетней девочке слышать не стоит.

— Мне тоже почему-то так кажется, — сказал Дэн. — Что это, мать твою, было? Что за прилюдные ласки с Корниловым- старшим?

— Давай дома, — отмахнулась Кира.

* * *

Дома легче не стало.

Дэн метался от стены к стене и от него только что искры пламени не летели.

— То есть весь год, весь этот год, ты живёшь в получасе лёту от меня, ходишь по тем же самым улицам, общаешься с моими знакомыми, а мне врёшь, что в твоей жизни всё по-прежнему? Ты бросила моего ребёнка для того, чтобы… чтобы что, Кира? Что тебя с ним связывает?

Кира молчала. А что она могла ответить? Какое правильное слово могло бы определить то безумие, что связало их с этим человеком?

— Ты его любишь? Думаешь, что любишь? И давно вы вместе?

— Год, — обречённо прошептала Кира, глядя на свои переплетённые пальцы. — Но это совсем не то, что кажется.

— Да неужели? И то, как он твой живот гладил — не то? Какой месяц хоть?

— Месяц? — Кира в недоумении уставилась на Дэна, уставшего метаться, рухнувшего обессилено на край кровати. — О чём ты?