Костер и Саламандра. Книга первая

— Сильно, да, леди! Если я нужен за этим — так я просто идеальная кандидатура! Я могу — и нигде не дрогнет. Я десять лет пытаюсь не убить свою мать! А ещё года три — её мужа. Здорово, да? Какая выдержка, ха-ха! Законопослушный трус…

Я слушала и любовалась. Нечасто увидишь, как кто-то превращается из слизняка в бойца: так красиво, что прелесть просто.

— А ты умеешь убивать? — спросила я. — Или так только, если проклясть сгоряча?

— До вас мне далеко, — сказал Клай. — Не могу себе представить, как можно было сделать такую собачку. Это какие-то высшие ступени, да?

Тяпка только виляла хвостом — и мне тоже польстило. Но я ему не дала свернуть с темы:

— Я тебя не про собачку спрашивала, а про твои возможности.

Он пожал плечами:

— Убивать — просто. Если кого-то ненавидишь, то не убить труднее, чем убить… ну и ещё я нашёл у букиниста ерундовую книжку… не гримуар, а так… переписанный лет семьдесят назад и изданный кусок гримуара. С издательским предисловием в духе: посмотрите, любезные обыватели, какими омерзительными вещами занимаются эти холуи тьмы…

— Ничего себе! — удивилась я. — И такое бывает?

Клай снова пожал плечами:

— Во времена Благочестивого Илара — бывало. Тогда в проповедях прямо призывали к кострам, а книжек о том, что зло не дремлет, было просто валом. Вы же знаете: в нашем благочестивом Прибережье когда-то правил натуральный чернокнижник… наверное, капелька проклятой крови в роду государей, если она там чудом осталась, ужасно беспокоит Святой Орден — вот то и дело и случаются чистки. То в самом Святом Ордене, то среди обычных мещан… охота на ведьм. Призрак Церла им покоя не даёт…

— Ты хорошо знаешь историю…

— Интересовался, — Клай завёлся, начал говорить живее. — Денег мне всегда не хватало, но я иногда крал пиво для букиниста. И рылся в его коробках со всяким старьём… Знаете, леди, там иногда можно найти что-нибудь совершенно удивительное. У меня, например, жизнеописание Магдалы Прибережной есть, представляете? Междугорцы в своё время издали, к нам попало, я думаю, обходными путями. Историю эту запрещали даже во времена Илара, а потом просто как-то упустили из виду, вот книжка и уцелела… история-то страшненькая, леди, если вдуматься. Но, Господи, леди, какая красивая история!

— Погоди ты, — я даже головой потрясла. Я не так уж хорошо знала историю, а что за государыня Магдала Прибережная, как-то не сразу сообразила. — Это та Магдала, которая хотела сбежать с Некромантом?

Единственная Магдала, которую я вспомнила: Валор когда-то рассказывал.

— Да, — сказал Клай. — Это была последняя принцесса Прибережья, которую выдали замуж в Перелесье: о таких браках больше вообще никогда не заговаривали. Считается, что с тех пор начался раскол между королевскими домами Путеводной Звезды и Парящей Птицы, но это неправда. На самом деле государи Перелесья издавна считали, что Прибережье — их земля.

— С чего бы? — фыркнула я.

— Ну, леди… надо смотреть с самого начала тогда, — сказал Клай. — У вас время есть?

Не было у меня времени — во всяком случае, не слишком много его было: за окнами уже сгущались сумерки. Но я плохо знала историю, она меня как-то не занимала, а Клай знал хорошо — и мне вдруг пришло в голову, что всё это может мне неожиданно понадобиться.

Что из-за своего невежества я могу пропустить что-то важное в разговоре, да и вообще… Я решила, что расспрошу и Валора, и адмирала, если только удастся разговорить его на эту тему, — вообще-то это вампирам полагалось бы учить некромантов истории! Но почему бы не начать с Клая?

— Если сумеешь покороче, время есть, — сказала я.

— Покороче, наверное, не получится, — сказал Клай. — Надо залезать в совсем уж седую древность. Когда была Битва Богов, потом Великий Раскол — когда появился нерукотворный образ в храме Сердца Мира и Святой Розы, который выстроил тогдашний благой король Лугоземья… а потом Лугоземье стало Святой Землёй…

— Тогда вправду, что ли, была эпоха благих королей? — спросила я.

Честно говоря, не верилось ни на грош.

— Если верить летописям, благие встречались, — сказал Клай. — И до сих пор встречаются иногда. Эральд Странник, между прочим, был благой. И вполне правил.

— Это же недавно, — сказала я. — Лет сто назад, не больше?

— Восемьдесят.

— Ладно, не важно. Лугоземье стало Святой Землёй — и?

Клай мечтательно вздохнул.

— Вы ж понимаете, леди: и мир был юным, и то, что потом стало королевствами, было… ну так… клочками земли, где жили довольно-таки варварские племена. В Лугоземье — в Святой Земле то бишь — на перекрёстке всех дорог, в Сердце Мира, всегда было самое благое место. Считается, что язык Северо-Запада, более или менее общий для всех, кто верует в Творца, тоже пошёл из Святой Земли… но это неточно. Главное — Творец дал знак, ну и окрестные владыки немедленно принялись решать, кому владеть и знаком, и землями, и Божьей милостью… В Союз Света сначала входили Святая Земля, Златолесье и Перелесье — в общем, все обитатели великих лесов и равнин на западе от нас.

— А Междугорье и мы?