Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости

— Что ж, — произнес он разумным тоном, — если люди идут в горы, не имея ни малейшего представления, как их покорять, они крайне рискуют. Причем почти всегда несчастье происходит с ними из-за их собственного невежества или беспечности, а я уверен, что и Бигл, и мисс Брэдфорд этим не страдают. Мы поднимаем ненужный шум, и, по-моему, лучше прекратить говорить на эту тему и пугать самих себя.

Он спросил у Аластера что-то насчет рыбалки, и через несколько минут напряжение спало и все заговорили ни о чем.

Я спросила Маршу Малинг:

— Куда вы сегодня ездили?

— В Портри, дорогая, — ее лицо приняло знакомое очаровательное выражение, — по этим кошмарным дорогам, и бедный дорогой Фергус все время ворчал, как мартовский кот, потому что только что вымыл машину.

— Мне казалось, что из Брадфорда идет превосходная дорога.

— Да. Но она все время извивалась, да еще эти кошмарные крутые повороты, да скалы, да все эти…

— Но, Марша, зато виды…

Виды были зачеркнуты взмахом сигареты.

— Они, конечно, божественны, — быстро согласилась она, — только шел дождь. А уж Портри в воскресенье просто предел. Но в пятницу я купила там прелестный твидовый костюм. Вечером покажу. Он дымчато-багрового цвета и чрезвычайно величествен.

Тут в гостиную вернулся Родерик, и все замолчали и уставились на него.

— Билл Персимон говорит, что причин для волнений нет, — заверил он всех.

Но, направляясь в мою сторону, он посмотрел на небо снаружи, и мне показалось, что в его взгляде мелькнула нерешительность.

Кто-то включил радио, и в беседу вкрался мрачный прогноз погоды. Полковник Каудрей-Симпсон придвинулся поближе к приемнику.

— Ждет новостей об Эвересте, — объяснил мне Родерик, усмехаясь. — Это да еще ощутимое отсутствие рыбы в реках волнует полковника больше всего.

— Он очень милый, — сказала я. — Не хотелось бы его разочаровывать, но, знаете, по поводу Эвереста у меня свое мнение… Мне будет жалко, если его завоюют.

— Жалко? — с любопытством взглянул он на меня. — Почему?

Я засмеялась:

— Ну, не то чтобы жалко. Просто я всегда считала, что он — последнее не оскверненное место, которое еще не загадил своей самонадеянной поступью человек. Эверест всегда казался мне далеким, белым и недосягаемым. Безупречным — вот верное слово. И порой я думаю, что будет жаль увидеть следы человека на его снегах.

— Я и не знал, что ты такой поэт, Джанетта, — раздался надо мной лениво-насмешливый голос Николаса, подошедшего к окну как раз за моим стулом.

Я почувствовала, что краснею, а Родерик удивился:

— А почему вы должны были это знать? Разве вы знакомы с мисс Брук? Я об этом не знал.

Его голос звучал резко. Николас пристально поглядел на него.

— А почему вы должны были это знать? — передразнил он Родерика неприятным тоном и снова повернулся к окну. — Послушайте, если я не ошибаюсь, это наконец-то наш друг Бигл.

— Один? — спросила миссис Каудрей-Симпсон.

— Да. Странно…

— Что странно? — поинтересовался Аластер, присоединяясь к нему.

— Он возвращается долиной от озера Лох-на-Крейтеах. А я думал, что он пошел на Сгурр-нан-Гиллеан, — задумчиво объяснил Николас. — Не легче ли ему было спуститься по западной стороне долины и перейти через реку по камням?

— Какая разница? — возразил Аластер. — Это, конечно, кратчайший путь, но дорога ужасная, а вдоль подножия Блейвена со стороны Крейтеах тянется тропа.

Родерик сказал:

— Если он шел долиной, он мог видеть женщин. Еще достаточно светло, и на южном гребне вполне можно разглядеть людей.

Но Бигл отрицал, что видел кого-либо. И обеспокоенное выражение, которое появилось на его лице, когда он услышал, что обе девушки до сих пор не вернулись, немедленно вызвало в нас те опасения, которые мы пытались изгладить из своей памяти. Он отправился переодеться и поужинать, а мы продолжали сидеть, разговаривая урывками, стараясь в последующие полчаса не выглядывать часто в окно, а тревога все росла и росла.

В половине десятого стало совсем темно. На небе собралась гряда огромных темно-синих дождевых туч, и солнечные лучи, еще задержавшиеся на западе, никак не могли пробиться сквозь них. Под плывущей в самой вышине тучей летели клочья мокрой дымки. Порывистый ветер царапал пальцами окно, судорожно швыряя в стекло дождь горстями. Теперь никто не сомневался в том, что с женщинами что-то произошло. И все почувствовали почти облегчение, когда ровно в половине десятого в гостиную вошел Билл Персимон и без предисловий объявил:

— Я считаю, нам следует идти на поиски. Только что вернулись мистер Корриган с Дугалом, и они говорят, что в долине женщин нет.

Все мужчины вскочили на ноги.

— Вы уверены в том, что они отправились на Блейвен?

Персимон ответил:

— Разумеется. Они…

— Они могли передумать, — вмешался Николас.

Билл Персимон посмотрел на него, как мне показалось, странным взглядом. Он медленно проговорил:

— Они точно отправились на Блейвен. Их там видели.

— Видели? — воскликнул Родерик. — Когда? Где?

— На Спутан-Дху, — сухо ответил Персимон.

Роналд Бигл дернулся вперед:

— На… о боже, но ведь это место не для начинающего! Черная Труба! Чертовски трудная гора для восхождения! Вы уверены, Персимон?