Костяной капеллан

Эланд при виде нас свирепо оскалился и перешёл в наступление. Молотом и наковальней – так мы и зачистили коридор в Свечном закоулке. В таком узком помещении эта тактика – страшное дело, и мы крошили их в капусту, пока руки наши не окрасились алым по локоть – тогда дело было сделано. Пол усеяло трупами, прямо как в Мессии.

– Роузи! – крикнула Анна. Она оттолкнула сэра Эланда, бросилась в гостиную, и я разглядел наконец женщин, которых он защищал. Роузи стояла впереди с арбалетом. Из трёх тел на полу, заметил я, торчали стрелы. Пока Эланд удерживал проход, Роузи показала себя молодчиной.

Я хлопнул сэра Эланда по плечу:

– Ты славно дрался!

– Это да, – сказал он и обрушился к моим ногам.

– Начальник! – заорал кто-то из-за спины.

– Присмотри за Эландом, – бросил я Анне и обернулся.

Стефан повёл меня наверх в одну из спален. Там оказалось ещё несколько убитых Кишкорезов, которые, видать, грабили здание, и два посетителя, которых Кишкорезы, очевидно, прикончили сами. Двух женщин я тоже обнаружил мёртвыми, и мне стало больно на душе. Билл Бабник растянулся на полу без сознания с жуткого вида багровым синяком на виске. По-видимому, когда пожаловали Кишкорезы, бедняга попытался защитить девушек, которые в это время работали, но он был без оружия и не имел ни единого шанса. Всё же попытка заслуживала уважения.

В комнате поджидал Билли Байстрюк, и у него для меня было кое-что заготовлено. Я сразу узнал этого человека. В эту ночь на нём не было пурпурной сорочки, но узнал я его всё равно. Это был Грегор, человек Луки в стане Кишкорезов. Человек, которого я купил и платил ему деньги. Мой человек, который должен был заблаговременно предупредить нас об этом нападении, но ничего не сказал. Он распластался по стене, а Билли глазел на него, не отрываясь. Уж не знаю, что именно Билли над ним учинил, но ясно было видно: Грегора пригвоздило настолько основательно, как если бы его держали разом четверо силачей.

– Этот нужен тебе живьём, – сказал Билли и был, как обычно, прав. Я неторопливо приблизился к беспомощному изменнику, сжимая в липких пальцах окровавленных Плакальщиц.

– Здорово, Грегор, – сказал я тем самым тоном, что предвещал карающую справедливость.

– Господин Благ, я могу всё объяснить, – промямлил он. Я медленно кивнул, обернулся и остриём Укоризны показал на полуголую женщину на полу – из рваной раны в животе вывалились кишки. Лет ей на вид было не больше двадцати.

– Вот это объясни-ка, – сказал я. – Объясни-ка, почему две моих девки лежат замертво – из-за того, что я не знал, что на мой притон замышляется нападение. Объясни-ка, почему ни один пиздюк мне об этом не рассказал.

– Я не могу… – начал Грегор, я же вбил Пощаду ему в голень с силой, способной раздробить берцовую кость. Он взвыл.

– Давай по новой, – сказал я.

– Он забрал моего сына! – выдохнул он в мучении. – Я не мог… он узнал, что я сливаю… Не мог я!

Некоторых людей нельзя назвать друзьями, сколько ты им ни плати. Они всего лишь боятся быть твоими врагами. Если кто-то изыщет способ запугать их сильнее, кто-нибудь вроде Мясника, тут ты их и потеряешь. Это я знал наверняка.

– Мне жаль этих двух женщин, – сказал я. – Жаль, а ведь я их даже не знаю. Повезло тебе, несказанно повезло, что сегодня не погибла другая женщина. Если бы,

Грегор, убили подругу Анны Кровавой, ты бы достался ей. Хочу, чтоб ты понял, что бы это значило. Анна Кровавая начала бы с ног и выпотрошила бы тебя, как рыбу, если бы по твоей вине погибла Роузи. Понятно тебе?

Он кивнул, сжав зубы от жжения в ноге, на губах пузырьками выступила пена.

– Что-то мне так не кажется, – я по самую рукоятку всадил ему под колено Укоризну. На сей раз Грегор завопил, а через мгновение в дверь заглянула Анна.

– Томас, – спросила она, – что ты, во имя Госпожи нашей, делаешь?

– Это человек, из-за которого сегодня чуть было не погибла твоя Роузи, – ответил я. – Это ему Лука платит за слив сведений. Это он. Мать. Его. Нас. Не. Предупредил.

Клянусь Госпожой, я услышал, как Анна зарычала – утробно, по-звериному. Я её осадил.

– Сэр Эланд там ещё живой? – спросил я.

– Так точно. Ослаб, но жить будет.

– Вот и хорошо. Сделай-ка одолжение, Анна Кровавая. Спустись-ка вниз, возьми у него меч да принеси сюда. Сделаешь?

– Есть, – она вышла.

Я посмотрел Грегору в глаза и задержал его затравленный взгляд. Пощада и Укоризна сработаны красиво, но слишком коротки и не приспособлены для того, чтобы сносить головы. А тяжёлый меч сэра Эланда на это как раз сгодится.

Глава сорок пятая

Была долгая ночь, и с рассветом она не закончилась.