Костяной капеллан

После этого он замолк, однако что-то в том, как он смотрел на Анну, меня насторожило. Анне Кровавой не стоит перечить, если только вам жизнь дорога, но не стоит перечить и Старому Курту. Вот совсем не стоит.

– Так вот, мальчик, – повторила Анна. – Он сирота, лет двенадцати. Нашли мы его под Мессией, после мясорубки. Тогда армия стояла далеко на юге. Взбрело мальчишке записаться на службу, вот его и взяли в полк, как тогда брали кого угодно. Он отмечен богиней.

– Какой именно? – спросил Курт. – И кто так говорит?

– Нашей Госпожой Вековечных Горестей. Томас вот её капеллан, он и говорит.

Старый Курт удивлённо глянул на меня. Сутану я надевать не стал, так что, очевидно, сейчас он впервые об этом слышит.

– Капеллан, говоришь?

– Так и есть, – подтвердил я. – А этот мальчик, Билли – исповедник и провидец. Богиня эта то ли с ним говорит, то ли вещает через него. А какая именно, мне неизвестно.

– Ну что ж, – протянул Курт, – коли уж капеллан так утверждает…

При этом он усмехнулся, и я вспомнил, отчего мы с Куртом не дружим.

– Одного человека у нас в отряде ранило, – продолжала Анна. – Он едва не помер от кровопотери. Должен был помереть, думаю, а не помер. Потому что Билли всю ночь висел около него в воздухе и смотрел на него – чародействовал. Теперь он жив-здоров, ест за шестерых, вот и хотела бы я знать, не завёлся ли у нас в отряде колдун.

При слове «колдун», заметил я, шрам на щеке у Анны сузился и изогнулся.

– Колдун, говоришь? – сказал Курт. – Мессия, говоришь? Ну, так что же всё это значит?

– Это ты нам расскажи, – ответил я. – Ты ведь искусник.

Старик немного поразмыслил, затем встал и поплёлся к большущему сундуку у задней стены. Какое-то время там рылся, потом выпрямился и вручил Анне длинный железный гвоздь.

– Вот это спрячьте под то место, где он спит по ночам, вот и посмотрим.

– Что это? – спросил Анна.

– Гвоздь, – предположил я.

– Это ведьмин шип, шпана ты необразованная, – сердито сказал Старый Курт. – Жопа ты с ушами, а не капеллан, а то знал бы, что это такое. Так вот эта штука – ведьмин шип, и ежели этот малец – тот, кого вы боитесь, он его почует. Спрячьте шип ему под одеяло и ждите. Ежели посреди ночи он проснётся с криком – значит, колдун, тогда поступайте с ним, как считаете нужным. А коли нет, ведите его сюда. Ведите его посмотреть на Старого Курта, ну и я на него погляжу. По рукам, прекрасная дама?

Анна кивнула, и шип скользнул к ней в кошелёк:

– По рукам.

Глава пятнадцатая

Не тратя времени даром, мы оставили Старого Курта. Я шагнул на улицу и вижу – там по-прежнему поджидают нас три фигуры в плащах.

– Ты не у себя на улицах, Благ, – обратился ко мне один из них. Я не спеша кивнул:

– Так и есть. Я был у искусника, как вы и сами прекрасно видите. Двери Старого Курта для всех открыты. Вам ли не знать.

Человек приблизился, и я рассмотрел под капюшоном его небритый подбородок. На вид ему было лет под тридцать, судя по говору – местный, а всё в целом выдавало в нём отслужившего солдата.

– Давно вернулись? – спросил я, не давая ему вымолвить ни слова. Он задумался, глядя на меня. Потом вздохнул, и я понял, что нащупал точку соприкосновения. Людей, прошедших вместе через абингонское пекло, всегда будет объединять хотя бы это.

– Три дня назад, – сказал он.

– А Мамаши Адити ещё нет, – уточнил я.

– Пока нет. Но ещё вернётся.

– Вернётся?

Я между тем не упускал из виду двух других, которые прикрывали спину моему собеседнику; точно так же я помнил – мою спину, как всегда, прикрывает Анна. Чёрт знает, что у них там под плащами, но я бы и ломаного медяка не поставил против того, что там оружие. Есть у нас точка соприкосновения или нет, нас двое против троих, а на этих улицах у ребят могут найтись и приятели – только свистни. Да, может, мы и прошли через один и тот же кошмар, но друзьями мы из-за этого ещё не стали. Так что в лучшем случае нас двое против троих. Так себе расклад, чтобы ставить на карту собственную шкуру.

– Вернётся, – ответил он. Я кивнул и решил – свою доблесть выкажу как-нибудь в другой раз.

– Так мы тогда пойдём своей дорогой.

– Обратно в Вонище.

– Да. Обратно в Вонище, – согласился я. – Колёса принадлежат Кишкорезам, это всем известно.

– Так и есть, Благ! – прокричал он нам вслед, когда мы направились назад к берегу реки. – Так и есть, помни об этом!

Когда мы добрались до «Кожевника», уже смеркалось, а нам обоим хотелось жрать. По кухне взад-вперёд ковылял Хари, опираясь на крепкую палку, которую он где-то достал. Он прибирался в шкафах и расставлял по местам кухонный инвентарь.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.

– Ничего, начальник, спасибо, – ответил он, хотя в морщинах на его бледном лице и читались боль и утомление.

– Ты здесь будто дома.

Он пожал плечами:

– Да так, пытаюсь чем-то заняться. Хочу быть полезен. Не…

«Не хочу, чтобы меня вышвырнули подыхать от голода на улицу, раз я не могу больше драться», – было написано у него на лице.

– Всё путём, Хари, – заверил я. – Не волнуйся. Ты не видал маленького Билли?