Костры Сентегира

По счастью, исподнее на нем было из тонкой материи — в отсутствие ширмы и в присутствии дам было неловко разоблачаться и облачаться вновь.

… Кюлоты цвета…фазаньей шейки? Во всяком случае, переливчато-синие. В тон к ним — высокие, до половины бёдер, сапоги тончайшей кожи с разрезом позади: чтобы нога в колене сгибалась. Как женщины угадали размер стопы — непонятно, но сидит как влитое. Длинная белая сорочка с жабо и оборкой понизу — почти что греческая фустанелла, только вместо легкомысленного жилетика с кушаком — нечто доходящее до колена, узкое в талии и распяленное на бедрах. Без отворотов и туго застёгивается спереди на одну-единственную пуговицу, так что сверху и снизу виден спутавший свои складки батист.

— Стёганый шёлк, — цокает языком Карди. — От лучших эроских шелкопрядов. И хорошо на любой рост и любую фигуру, в точности как японское косодэ. В груди разве что немножко присборить.

— И в талии, — хихикнула Эррант. — Японцы, кстати, в рюмочку вовсе не утягивались.

— Любое сравнение частично и неполно, — отпарировала Карди. — А что там для меня отыщется?

Вместо ответа модистка чуть порылась в нарядах и извлекла оттуда по порядку:

Шаровары на корсаже, спускающиеся книзу двойным веером узких складок.

Платье, и без того просторное, но еще и с разрезами, с обеих сторон доходящими до вдетого в шлёвки пояса. Узкие рукава доходят до кистей рук, горловина подпирает подбородок.

Покрывало в виде шарфа или палантина фантастических размеров.

И под самый конец жестом феи-крёстной развернула платок и вызволила из него туфельки на небольшом каблуке.

Все это было одинаково неопределенного оттенка: сизое с бурым, сирень и корица, — и прошито тончайшей серебряной нитью.

— Лэнская парча, — с гордостью произнесла Эррант. — Легче воздуха, прозрачней облаков, а прочность — хоть ножом режь. Подкладка на туфлях — больше для жесткости. Я ведь тебя Та-Эль, впервые именно такой увидела. Мусульманкой из хорошего рода.

— Подарок Карена, — ответила та. — Как же, помню. Умна ты и хитра, Священная Плясунья. Ладно, готовь нам те наряды, что выбрала. Только голову убирать в это не буду, у меня иная задумка есть.

Эррант ушла, унося свое имущество и с юмором раскланиваясь на ходу с людьми и предметами.

— Вот, ученик. А чтобы не было скучно ждать, я тебе насчет того лэнского дела расскажу, — Кардинена уселась на пол.

— Про то, что было у самых стен Лэн-Дархана, я тебе говорила. Не из-за одного Дарумы — по разным причинам заробели мы все, а противник кстати перемирия попросил. И чтобы войска от стен на некое приличное расстояние отвели. Никто, видишь ли, не хотел перемалывать своё прошлобудущее достояние в порошок. Прежние хозяева — по аналогии можешь сравнить их с белогвардейцами — создавали и любили город таким, как он есть, нынешние претенденты, то есть мы, условно красные, царствовать над руинами и пеплом не желали, хотя и чаяли переделать во что-то более простое и доступное. И висел над обоими народами суеверный ужас: помнишь, что я тебе говорила о красоте и ее священной власти?

Имя у меня, надо сказать, было уже тогда громкое — благодаря умению делать не то, что ожидается, и тасовать козыри не в одну свою пользу. Например, выплачивать долги противной стороны мирному населению. Соблюдать не крестьяно-пролетарское, упаси бог, а сословное, горское понятие чести.

Короче, когда зашла о том, какого заложника хотят сидящие внутри стен — а без того разговор о сдаче никак не клеился, — указали на меня. С двойным прицелом: военачальный отчим падчерицу в обиду не даст по причине общей женщины весьма упёртого нрава, а если замутит подляну — эта падчерица уже свой личный характер покажет. Первое не оправдалось, кстати: мы с матерью успели друг от друга заметно поотвыкнуть, а новый папочка вообще в расчёт не брал такое чудо-юдо неуставное и запредельное, как я. Второе же…

В общем, в первый же день повезли меня показывать нашу всединанскую легенду. С краев — чистенькие такие, почти белые домики, над ними всё шпили щетинятся, как над Кёльнским собором, только гораздо поменьше. Поселили, нарочно, я думаю, в одном из старинных домов: фасад усажен каменными шипами, как Дом с остриями в Сеговии… нет, погоди, вряд ли ты там бывал. Не случалось идти пешком от Кропоткинской до парка — вот улочку не помню, там ведь несколько параллельных? Есть там очень похожее — музей или что еще… Вот представь. Из стрельчатой арки главного входа лестница ведет сразу на второй этаж, огромные зеркальные витрины первого обведены светлым мрамором. Верхний ряд окон прорезан узко и заглублен внутрь, чтобы не проникали прямые лучи солнца, — они тут сквозь зелень процеживаются. Много в Вечном Городе было деревьев — не все завоеватели были так деликатны, как мы, и так чувствительны к архитектурным красотам. Приходилось спешно засаживать проплешины, а потом в плоть и кровь вошло. В том смысле, что здание лучше смотрится в окантовке и в перспективе прогала или проспекта. Или когда оно почти внезапно на тебя набегает. Вон как это.