Костыли за саксофон. Дюжина грустных и весёлых настроений

– А пупырышки? – спросила она.

– Пупырышки, Аид, сама нашьёшь. И так я с этим хвостиком провозилась.

– Он на проволоке?

– Нет.

– На леске?

– Нет!

– А как же так? И завивается ещё!

– Секрет фирмы, – подмигнула мама.

На самом деле, секрета никакого не было, просто лень было объяснять: ведь, тётя Аида просто так задавала вопросы, по привычке, а ответы её нисколько не интересовали. Тётя Аида всё не уходила, всё суетилась, обещала маме Ларисы замороженную курицу и три банки горошка. Мама кивнула, чтобы побыстрей отвязаться и выпроводила тётю Аиду за дверь.

– Хорошо хоть Васе ничего шить не надо, – радовалась вечером мама, когда отдала клиентке «салатное» платье и положила в столик деньги за работу. – Как же хорошо, что Вася у нас не огурец и не репка.

– Я воин! Я рыцарь. – Вася побыстрее напялил пластмассовый шлем и пластмассовые же доспехи, замахал пластмассовым мечом.

– Ну и отлично, рыцарь, – сказала мама. – Рыцарь короля Артура. А ты, Лариса, давай уже тоже шить начинай. Чтобы я больше с этими новогодними костюмами не связывалась.

На удивление – приз за лучший костюм по произведением писателя Носова получил в тот далёкий год Альбертик. Вася это взахлёб рассказывал. Правда, так и осталось неизвестным, где у писателя Носова герой – огуречик, в каком произведении, но факт остаётся фактом.

– А этот большой Костик, – смеялся Вася, пересказывая утренник, – стоял весь красный, незнайкина шляпа у него слетела от возмущения.

– Хотел подшутить, а только помог, – радовалась и Лариса.

Тётя Аида ещё три дня ходила гордая-прегордая, и хвалилась всем жителям района грамотой, с печатью Департамента дошкольного образования, подписанной аж самим Дедом Морозом:

– Это всё я. Вот какую я ткань очаровательную выбрала. Вот какой костюм придумала.

Лариса возмущалась:

– Ни слова о тебе, мамочка. И вообще тётя Аида курицу обещала и горошек в банках. Где курица? Где горошек? Ты, мамочка, случайно не видела?

– Нет, не пробегали, – выскакивала мама теперь из серебристого атласного моря. – Ни курица, ни горох.

3

И вот опять эта тётя Аида здесь. Каждый Новый год одно и то же! Неужели опять костюм огурца шить?!

Тётя Аида долго ещё жаловалась Ларисе на Альбертика, на его падающее зрение, на профнепригодность учителей и нерасторопность городских коммунальных служб.

– Аида Германовна! – очнулась Лариса. – Вы, наверное, хотите о чём-то нас попросить?

– Так прошу уже пять минут, – сказала тётя Аида. – Мама твоя сказала, что ты поможешь с новогодним костюмом!

– Нет, тётя Аида! Утренник в школе завтра!

– Да ты выслушай! Не пугайся, не бледней! – В пестренькой свободной длинной блузе с завязками у горловины и присборенными рукавами тётя Аида была похожа на райскую птицу с коробки конфет «Птичье молоко». Лариса решила, что больше в жизни не станет есть этих конфет… – Это у Васеньки завтра, у пятых классов, а у нас, у седьмых-девятых – послезавтра.

– И до послезавтра нет времени.

– Да не волнуйся, – защебетала тётя Аида. – Я пришла попросить вас об одолжении… Вы не можете поделиться со мной прошлогодним Васиным костюмом?

– Конечно можем! – в комнату вбежал Вася.

Вася любил, придя из бассейна, тихо открыть входную дверь ключом, тихо прокрасться и… пугнуть всех домашних!

Тётя Аида охнула, схватилась за сердце, села на табурет, но тут же вскочила – на табурете лежала палитра.

– Ой-ой! Я случайно забыла! Извините, Аида Германовна.

– Ничего. У меня кофта пёстрая, так даже красивей, – мученически улыбнулась тётя Аида и поправила шпильки в причёске, съехавшей набок… Всё-таки тётя Аида была очень светская и воспитанная… В такие минуты она Ларисе даже нравилась. Лариса в очередной раз подумала, что тётя Аида – очень противоречивая натура, но в чём-в чём, а в умении владеть собой ей не откажешь. Лариса однажды в художке тоже села на палитру, так она девочку, которая эту палитру на табурете оставила, чуть не убила, толкнула так, что девочка улетела метра на два и на неё с полки глиняные слоники посыпались…

Вася примчался с мокрой губкой:

– Давайте я вашу кофточку подчищу!

– Ничего, ничего, – уверяла тётя Аида, размахивая аристократически тонкой рукой. – Это же гуашь?

– Да, да гуашь, – закивала Лариса, но не стала добавлять, что гуашь профессиональная и отстирать её будет не совсем просто.

– Так что ничего катастрофического не произошло. Не надо мне Васенька стул. Я постою. Но катастрофическое может произойти, если ты, Вася, не поделишься с Альбертом своим прошлогодним костюмом.

– Да поделюсь. Забирайте. Пожалуйста. Мама! Где он лежит?

– Там же, где ёлочные игрушки.

Договорились, что тётя Аида «заглянет через часок».

Пришлось доставать с антресолей коробки и пакеты. Посыпалась пыль, похожая на серый пушистый снег, вылетела моль, похожая на взбесившуюся снежинку, стала лихорадочно «убегать» от Васиного кулака. Он всё хотел «хапнуть» кулаком эту злую бабочку, но она уворачивалась.

– Юркая моль, натренированная, – злился Вася.

А мама всё строчила и строчила на машинке.