Косые тени далекой земли

Тикако тоже явно разволновалась. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала.

– Ну, раз такие дела, я непременно хочу своими глазами увидеть эту историческую встречу. Вы ведь нас тоже с собой возьмете, да? – не церемонясь, спросил Синтаку, и Рюмон еле удержался от усмешки. Это беспардонное любопытство было совершенно поразительным.

– Не хочу вас разочаровывать, но на встречу с Кирико я пойду один. Это ведь личное дело, понимаете? Я вам потом обо всем расскажу.

– Но… – начал было Синтаку, однако его прервала Тикако.

– Прекратите, Синтаку. Хватит вам совать нос в чужие дела. Вы переходите все границы! – Тон был настолько резким, что Синтаку от неожиданности ошеломленно моргнул. С испуганным лицом он начал вгрызаться в бутерброд.

Рюмон неторопливо протянул руку к чашке с кофе. Тикако все сказала за него, и его раздражение немного улеглось.

– Ну что ж, пора и честь знать. Рюмон-сан устал, да и мне сиеста не помешает, – отрывисто проговорила Тикако, вставая.

Синтаку на мгновение заколебался, но все же неохотно поднялся.

– Ну тогда, может быть, хоть поужинаем вместе? Если вы не против, встретимся в полдевятого внизу, в вестибюле. Я приглашу и госпожу Ханагата.

При имени Ханагата Рюмон на секунду растерялся, а когда опомнился, отказываться было уже поздно. К тому же встретиться с ней было необходимо в любом случае.

– Хорошо. Только с одним условием: Кадзама тоже пойдет с нами.

– Разумеется. Кабуки, ты ведь, конечно, тоже пойдешь, да?

Девушка кивнула.

Синтаку повеселел.

– Позвольте воспользоваться вашим туалетом, – попросил он и скрылся в уборной.

Рюмон встал с кровати. Подошел к девушке. Сердце забилось почему-то сильнее.

Не дав ей и слова сказать, он привлек ее к себе и поцеловал.

Ее глаза широко раскрылись, и она забилась в его руках, как попавший в силки заяц.

Рюмон прошептал ей на ухо:

– Завтра в Японию не уезжай. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, пока я не закончу это дело. А можно, я тебя еще раз поцелую?

Тикако высвободилась и торопливо отпрянула от него.

– Ты с ума сошел, – прошептала она в ответ взволнованно, бросив испуганный взгляд в сторону уборной.

Откуда в этот самый миг выходил Синтаку.

Он взглянул на Рюмона, и на его лице появилось недоуменное выражение.

– Вот странно. У вас весь рот в кетчупе.

Дон Кихот и Санчо Панса отбрасывали длинные тени на лестницу, ведущую вверх, к статуе Сервантеса.

Ливший весь день дождь ненадолго затих, и из-за облаков выглянуло закатное солнце.

Ступая по мокрой траве, Рюмон подошел к широкому квадратному пруду перед статуей. Поверхность пруда, занесенная палой листвой и мусором, колыхалась от сильного ветра.

Видимо, из-за погоды на площади было немноголюдно. Голубей тоже было немного.

Пять пополудни. Как раз время начала боя быков.

Рюмону вспомнилась строфа из знаменитого стихотворения Лорки:

Било пять часов пополудни.

Было точно пять часов пополудни.

У пьедестала, на котором стояли статуи Дон Кихота и Санчо Пансы, появился человек.

Это был статный старик в темных очках, в серой фетровой шляпе, одетый в костюм того же цвета. Пуговицы бордовой рубашки были застегнуты до ворота. По виду ему было под восемьдесят.

Рюмон подошел к нему:

– Сеньор Кирико? Старик чуть кивнул.

– Да, я – Кирико. Мистер Рюмон, если не ошибаюсь? – выговорил старик с легким акцентом на очень хорошем английском.

Рюмон, несколько теряясь, кивнул, и старик показал своей тростью на дальнюю скамью.

– Давайте сядем там. Но с одним условием: говорить только по-английски. Вы говорите по-английски?

– Говорю.

Не дожидаясь его, старик направился к скамье.

Рюмон последовал за ним, стараясь угадать, откуда Кирико родом. Ни на американца, ни на англичанина он похож не был.

Скорее всего, он был испанцем, если нет – тогда французом. Очевидно, он выбрал английский для того, чтобы никто вокруг не понял содержание предстоящей беседы. В Испании английский знают пока немногие.

Скамейка была мокрая от дождя.

Рюмон расстелил свой носовой платок и предложил Кирико сесть. Сам он сел рядом.

Он хотел вручить старику визитную карточку, но Кирико жестом остановил его.

– Я – Кирико, а вы – Рюмон. Этим и ограничимся. Я не думаю, что мы еще когда-нибудь встретимся.

Рюмон покорно спрятал визитную карточку.

– Большое спасибо за то, что вы согласились со мной встретиться. Позвольте перейти прямо к делу. По словам Хулио Альвареса из Саламанкского университета, вы знали чету японцев, Рикардо и Марию Нисимура, сражавшихся в Интернациональной бригаде во время гражданской войны, не так ли?

Кирико положил обе руки на ручку трости и обратил скрытые темными очками глаза к Рюмону.

– Рикардо и Мария, которых я знал, были мексиканцами японского происхождения. К тому же, они не были мужем и женой.

– Не были мужем и женой? – машинально повторил Рюмон, сдвинув брови.

Кирико кивнул:

– Совершенно верно. Рикардо называл Марию племянницей. Но как там было на самом деле, я не знаю. Судить не берусь.

Рюмон достал пачку сигарет и предложил Кирико. Дав ему прикурить, он и сам закурил.