Кот, который ходил сквозь стены

Не откладывай на завтра то, чем можно насладиться сегодня.

Джош Биллингс[73] (1818–1885)

— Пойду-ка я обратно в палату, что-то голова кружится. — Я прищурился, глядя над усеянной солнечными отблесками водной гладью. — Где она? Не вижу.

— Прямо напротив нас, справа от водной горки. Блондинка и брюнетка. Гретхен — блондинка.

— Я вовсе не ожидал, что она окажется брюнеткой. — Я всмотрелся внимательнее. Брюнетка помахала нам, и я узнал Ся. Я помахал в ответ.

— Идем к ним, Ричард. Оставь трость и другие вещи на скамейке. Никто не тронет твои вещи.

Хейзел сбросила сандалии и положила сумочку рядом с тростью.

— Может, сперва в душ?

— Ты чистый, Минерва утром искупала тебя. Нырнем? Или войдем осторожно?

Мы вместе нырнули в бассейн. Хейзел проскользнула между молекулами воды, словно тюлень, я же проделал дыру, в которую могло бы пролезть целое семейство. Мы вынырнули прямо перед Ся и Гретхен, которые оказали мне теплый прием.

Мне уже говорили, что на Терциусе побеждена простуда, а также пародонтоз и прочие болезни рта и горла и, разумеется, заболевания, которые раньше именовались «венерическими» из-за того, что их настолько трудно подхватить, что для передачи требуется самый тесный контакт.

Что ж, тем лучше для Терциуса.

Губы Ся имели пряный вкус, а губы Гретхен оказались по-девичьи сладкими, хотя, как я выяснил, она была уже не девочкой. У меня были все возможности для сравнения — стоило отпустить одну, как я оказывался в объятиях другой, и так раз за разом.

Наконец они устали (в отличие от меня), и мы вчетвером переместились в мелкую бухточку, где нашли свободный плавучий столик. Хейзел заказала чай с калорийными закусками в виде маленьких пирожных, сэндвичей и сладких оранжевых плодов, напоминавших виноград без косточек. Я атаковал первым:

— Гретхен, когда мы познакомились меньше недели назад, тебе, помнится, не было еще и тринадцати. Как же ты умудрилась вырасти на пять сантиметров, потяжелеть на пять кило и стать минимум на пять лет старше? Подумай, прежде чем ответить: все сказанное тобой будет записано Тиной и может быть использовано против тебя в другое время и в другом месте.

— Кто-то назвал мое имя? Привет, Гретхен! Добро пожаловать домой.

— Привет, Тина. До чего же здорово вернуться!

Я обнял Ся:

— И ты тоже. Ты помолодела на пять лет. Придется это объяснить.

— Что касается меня, тут никаких секретов. Как и в Луне, я изучаю здесь молекулярную биологию — но здесь о ней знают намного больше, — и плачу за учебу, работая в клинике Говарда внештатной сиделкой. Каждую свободную минуту я провожу в этом бассейне. Ричард, я научилась плавать! Там, в Луне, ни один мой приятель не встречал людей, знавших того, кто умеет плавать. А солнце, а свежий воздух! В Конгвиле я сидела взаперти, дышала консервированным воздухом при искусственном освещении и торговалась с приезжими о цене за койку. — Она глубоко вздохнула, приподняв бюст на опасную высоту, и сделала выдох. — Теперь я ожила! Неудивительно, что я выгляжу моложе.

— Ладно, ты прощена. Но чтобы такого больше не повторялось. Гретхен?

— Бабушка Хейзел, он что, дразнится? Говорит совсем как Лазарус.

— Да, дразнится, милая. Расскажи ему, чем ты занималась и почему стала старше.

— Ну… утром, когда мы сюда пришли, я попросила у бабушки Хейзел совета…

— Незачем называть меня бабушкой, дорогая.

— Но так говорят Кас и Пол, а я младше их на два поколения. И каждый хочет, чтобы я называла его дядей.

— Я им покажу «дядю»! Гретхен, не обращай внимания на Кастора и Поллукса. Они дурно на тебя влияют.

— Ладно. Но вообще-то, они довольно симпатичные, хотя и дразнятся. Мистер Ричард…

— Незачем называть меня мистером.

— Да, сэр. Хейзел была занята — вы были в ужасном состоянии! — поэтому она передала меня на попечение Морин, которая отправила меня к Дити. Та стала учить меня галакту, дала почитать кое-что по истории, объяснила мне основы теории шести осей пространства-времени и рассказала о литературном парадоксе. Концептуальная метафизика…

— Помедленнее! Я не успеваю.

— Потом, Ричард, — сказала Хейзел.

— В общем, — продолжала Гретхен, — суть в том, что Терциус и Луна — то есть наша Луна — находятся на разных временных линиях, расположенных под углом в девяносто градусов. И я решила остаться здесь, что не так уж сложно, если ты здоров. Планета мало освоена, и переселенцам только рады. Но оставалось непонятно, как быть с мамой и папой: они могли подумать, будто я умерла. Поэтому Кас и Пол доставили меня обратно на Луну — нашу Луну, а не Луну на этой временной линии, — и со мной отправилась Дити. Я вернулась в «Высохшие кости» утром пятого июля, меньше чем через час после того, как улетела на прыгунке Сайруса Торна. Все очень удивились. Хорошо, что Дити была со мной и все объяснила, хотя для папы оказалось достаточно наших скафандров. Видел здешние скафандры?

— Гретхен, я видел только больничную палату, трубоспуск и этот бассейн. Я даже не знаю, как дойти до почты.