Кот, который ходил сквозь стены

— Контракт с Корпусом времени, разумеется. Такой же, как у вашей жены. И разумеется, с целью спасения компьютерной личности, известной как Адам Селен. Послушайте, полковник, не стройте из себя тупицу: я знаю, что Хейзел обсуждала это с вами, и знаю, что вам остается только помочь ей. — Он показал на мою ногу. — Зачем, по-вашему, вам пересадили вот это? Теперь, когда у вас есть обе ноги, вам потребуется кое-что еще: курсы переподготовки, обучение работе с незнакомым оружием, пройти омоложение. Все это стоит денег, и самый простой способ оплатить услуги — заключить контракт с Корпусом. Да вы и сами понимаете. Сколько вам нужно времени, чтобы прийти к этому очевидному заключению? Десять минут? Пятнадцать?

(Этому говоруну стоило бы продавать старые предвыборные обещания.)

— Намного меньше. Я уже все обдумал.

— Отлично, — улыбнулся он. — Поднимите правую руку. Повторяйте за мной…

— Нет.

— Как так «нет»?

— Нет, и все. Я не заказывал эту ногу.

— И что? Ее заказала ваша жена. Вы не считаете, что должны заплатить за это?

— А раз я ее не заказывал и не разрешал вам командовать мной… — Я снова сунул ногу ему в лицо, почти задев его уродливый нос. — Отрежьте ее.

— Гм?

— Вы меня слышали. Отрежьте и верните на склад. Тина, ты там?

— Само собой, Ричард.

— Где Хейзел? Как мне ее найти? А может, скажешь ей, где я?

— Я уже сказала ей. Она просила подождать.

— Спасибо, Тина.

Мы с Хьюбертом молча сидели, старательно не замечая друг друга. Минерва куда-то исчезла; Галахад притворялся, что его здесь нет. Но несколько мгновений спустя ворвалась моя дорогая. К счастью, стена была открыта.

— Лазарус! Чтоб твоя грязная душонка провалилась в ад! Какого черта ты лезешь не в свое дело?

24

Оптимист утверждает, что мы живем в лучшем из возможных миров, а пессимист опасается, что так оно и есть.

Джеймс Брэнч Кэбелл (1879–1958)

— Послушай, Хейзел…

— Иди ты в задницу со своим «послушай, Хейзел»! Отвечай! Зачем ты суешься в мои дела? Я сказала, чтобы ты отвалил, я предупреждала тебя. Я говорила, что переговоры будут непростыми. Но стоит мне на минутку отвернуться, оставив его на попечении Минервы и дав ей в помощь Галахада… что я обнаруживаю? Тебя! Ты, как всегда, вмешиваешься, лезешь своими кривыми ручонками и рушишь все, что я так тщательно готовила.

— Послушай, Сэди…

— Проклятье! Лазарус, почему ты все время врешь и обманываешь? Почему не можешь быть хоть какое-то время честным? И откуда это желание повсюду совать свой нос? Уж точно не от Морин. Отвечай, черт бы тебя побрал, прежде чем я оторву тебе башку и засуну ее в твою глотку!

— Гвен, я просто хотел объяснить…

Моя дорогая прервала его потоком таких цветастых и образных ругательств, что я даже не буду пытаться их воспроизвести, ибо память моя несовершенна. Чем-то это напоминало «Речь в защиту священного имени Арканзаса»[76], но звучало куда лиричнее. Отчего-то я представил себе языческую жрицу, молящуюся перед человеческим жертвоприношением — а жертвой был доктор Хьюберт.

Пока Хейзел предавалась словоизлияниям, через открытую стену вошли три женщины. (Сюда заглядывали и мужчины, но тут же пятились — думаю, им не хотелось присутствовать при снятии скальпа с Хьюберта.) Все три были красавицами, но выглядели по-разному.

Первая, блондинка, ростом с меня или чуть выше, напоминала скандинавскую богиню — ее совершенная красота казалась чем-то нереальным. Немного послушав, она грустно покачала головой, после чего удалилась обратно в сад и исчезла. Вторую, рыжую, я сперва принял за Лаз или Лор, но потом понял, что она… не то чтобы старше их, но кажется более зрелой. И она не улыбалась.

Снова посмотрев на нее, я понял, что это, скорее всего, старшая сестра Лаз и Лор, а доктор Хьюберт — их отец (или брат?). Стало ясно, почему Хьюберт — тот самый Лазарус, о котором я постоянно слышал, но никогда не видел, кроме единственного раза в Айове.

Третья походила на куколку из китайского фарфора, хотя и не была китаянкой, как Ся: ростом не более полутора метров и весом килограммов сорок, с нестареющей красотой царицы Нефертити. Когда моя любимая сделала паузу, чтобы перевести дух, маленькая эльфийка громко засвистела и захлопала в ладоши:

— Браво, Хейзел! Продолжай в том же духе!

— Хильда, не поощряй ее, — сказал Хьюберт-Лазарус.

— Почему бы и нет? Тебя явно поймали с поличным, иначе Хейзел так не кипятилась бы. Я знаю ее и знаю тебя. Поспорим?

— Я ничего не сделал. Просто выполнял ранее принятое решение о том, что Хейзел нужна помощь.

— Господи, прости его, — проговорила маленькая женщина, закрыв глаза. — Опять он за свое.

— Вудро, так что же ты натворил? — мягко спросила рыжая.

— Ничего.

— Вудро…

— Говорю тебе, я не сделал ничего такого, чтобы набрасываться на меня с обвинениями. Мы с полковником Кэмпбеллом вели цивилизованную дискуссию, когда… — Он не договорил.

— Так что, Вудро?

— Мы не сумели прийти к согласию.