Кот-Скиталец

– Думайте, – кивнул Судур. – Завтра коронация в Соборе, послезавтра там же, ради особой торжественности, обручение, а на третий день истекает ваш срок у андров и начинается совсем иной отсчет.

– Тогда едем прямо сейчас, – решительно сказала Серена.

– Куда и на ком? – чуть невпопад переспросила Иоланта. Характер «дикой кхондки», по временам едва ли не флегматичный, иногда взрывчатый, иногда ставил в тупик и ее, как всех жителей Андрии.

– Как куда – в резиденцию инсанского короля, – объяснила Серена. – Там Владетель ждет присяги помазанника Божия. А на ком – Иола, ты же меня в седло никогда не пускала. Ты Мартинова. На твоем друге Судуре, я так полагаю.

Лошадь тихо проржала, смеясь:

– Я Мартинова, это ты верно подметила. И шагу бы не сделала против его желания, если бы не хотела для него лучшего, чем он сам. Но к нэсин тебе ехать нет нужды. Дорога наша куда короче!

– О чем это ты?

– Инсаны ждут у подножия Замковой горы до тех пор, пока не наступит рассвет.

Дали знак Артхангу – в пределах Замка он уходил и приходил без отчета. Кони отыскали во внутренней стене подземный ход: с виду то была просто кладовая, которой давно не пользовались. От кого услышали – от Эрмины? От мунков? Или, скорее всего, от всеведущих и поэтому никем не любимых манкаттов, которые в совершенстве овладели умением приходить, когда захочется, и уходить по своей воле. Тугая дверь с треугольным навершием была обита жестью, заложена засовом, который намертво приржавел. Судур досадливо крякнул и занес над ним копыто, но сталь поддалась легкому касанию пальцев девушки.

– Вы и вправду владеете железом, как братья наши мунки, – проржал он.

За дверью открылось узкое и тесное помещение, полное темноты. Тут, наконец, Серена вспомнила о крошечном, в виде брелка, фонарике – под небом не случилось в нем нужды всем четверым, ночное зрение и у Серены было как у дикого зверя, а Артханг, по сути, им-то и был. Маскировка тоже казалась нелишней. Тонкий, еле видимый луч скользил по каким-то бакам и бутылям, по глыбам песчаника, которыми была заложена высокая арка противоположной стены. Вода сочилась из-под кладки, покрывая пол тонкой пленкой; пахло одновременно едким вином, сыростью и перегоревшей золой.

– Здесь тайный путь родника, который ведет вглубь, под стены крепости, – пояснила фрисса. – Когда андры соорудили водопровод, старый фонтан, который снабжал обитателей Замка водой во время осады, оказался совсем не у дел. Вот он и ушел вглубь: так как ему нужен был исход, он заранее пробил себе дорогу под склоном и теперь лишь выточил в ней просторное ложе. Мы уйдем отсюда дорогой чистой воды.

– Засов я одолела, а что надо сделать со стеной, Иола? Сдвинуть противовес или просто сказать ей пару ласковых слов на языке мунков?

– Нет. Слушай, как мы с Судуром.

Она резко гоготнула, взвизгнула, всё более и более повышая тон. Жеребец подтянул в терцию. Под сводом заметалась потревоженная летучая мышь, ее писк колыхнул древнюю завесу паутины, и оттуда полетели густые серые хлопья. Другие кожистокрылые один за другим просыпались, их голоса, четко, до боли звучащие в ушах Серены, заставляли воздух трепетать, как желе. Стена с натугой скрипнула и нехотя поднялась вверх. Вода со стеклянным плеском устремилась вниз, по неровным широким ступеням естественной лестницы.

– Пошли скорее. И будьте осторожны – там темно для наших глаз, но не для фонарей андров, – предупредила Иоланта. – Хорошо, что стена стоит наверху недолго, – тот, кто осведомлен о старинном секрете, может пустить жидкий огонь по следу беглецов.

Шли они не так долго, однако туфли девушки почти сразу промокли, а под конец пути расползлись. Глаза Артханга светились двумя сердитыми точками: мочить лапы без нужды он не любил. Кони хлюпали рядом с ним тяжелыми копытами, расплескивая бегучую струю. Стены слегка фосфоресцировали. Тихие голоса мелкой живности провожали кавалькаду, шептали о том враге, что некогда шел в Замок против течения и был опрокинут валом яростного рыжего пламени.

Серене под конец уже казалось, что они вынесли гору на своих плечах. С ручьем они почти под самый конец разминулись – пролился сквозь отверстие в земле и исчез – и вышли на вольных воздух будто бы из какой-то щели, заросшей кустарником. Вдали мигали огни городских окраин. Девушка села на Судура. Еще во время беседы в роще она поняла серьезность чьих-то намерений по тому, как были наряжены оба коня: попоны обмотаны ремнями так, что держатся не хуже седла, а наголовья могут служить не только украшением – подергав за повод рукой или зубами, легко было дать немую команду. Арт, правда, посмотрел на сестру, как она подтягивается по конскому боку наподобие парчовой гусеницы, и карабкаться на попону не захотел – уверил, что выдержит хоть полсуток скачки, только бы под копыто не подвернуться.