Кот в красной шляпе

— Так! Вы чего к Фогги пристали? — заступилась, подходя, Чери.

— Успокойся, не трогают они твоего Фогги, — сказала, осмотрев всё, заспанная Леметрия, — сюда тяните, — подсказала она, хватаясь за борт флаэсини.

— Леметрия! Что ты делаешь? Отойди, пока я не слез! — крикнул Манк, поворачивая штурвал.

В итоге, пока все не устали, флаэсины крепко замерли в объятиях, целуя, друг дружку боками. А как только их отпустили – сами разъехались. Каждый из присутствующих считал, что без него тут бы ничего не получилось.

Быстро позавтракали и пообнимались на прощанье.

— Ну, давай, посол, — Манк совсем по-братски потискал Фогги и добавил, — будешь в Фаэлии – заходи.

Арис была не против и Манк первым, чтобы их опять не придавили, поднялся в воздух. Арис сидела на корме и махала на прощанье своей чёрной шляпой. Леметрия стала за штурвал, возле которого уже тёрся Парк. Справа от неё устроился Перчик, а сзади, на корме, парочкой уселись Фогги и Чери. Было солнечное, морозное утро, настроение бодрое и весёлое. Внизу, в зарослях кустарника, мелькнул хвостик начала речки Горне, а дальше начинались перелески до самой Ханзе.

Парк мозолил глазами Леметрию и сестра, наконец, сдалась и дала подержаться за штурвал. Парк счастливо застыл, добросовестно выполняя команды сестры. Леметрия сидела возле Перчика, командовала Парком и нашла, что это хорошо.

— Леметрия, ты нас хочешь угробить? — подала голос Чери, но не сильно — её тоже не радовала возможность стоять у штурвала.

— Я смотрю, — кинула Леметрия, улыбаясь захмелевшему Перчику. А Перчику было от чего захмелеть – он не знал, что делать. Он помнил Розарию, её глаза, её жаркие, ненасытные поцелуи, помнил шёпот её губ, таких соблазнительных и податливых. И тут же, перед глазами, кудрявые, каштановые волны, обнимающие округлое лицо Леметрии и её обворожительные, глубокие, карие глаза. Скоро будет Фаэлия, а он не мог определиться, какая из девушек ему нравиться больше. И эти тревоги и размышления немного портили настроение и удовольствие от общения с Леметрией.

Репликация десятая. Байли

Байли спала тревожным сном. Ей снилась Элайни, которая вдруг распадалась на две Элайни, которые, снова, делились и делились, а потом превращались в круглые шарики, которые лопались на глазах, а она, Байли, звала Элайни, и никак не могла её найти. Поэтому утром она поднялась с тяжёлой головой и сразу же дала команду готовить флаэсину. Туманный Кот глянул на неё и сказал:

— Погладь меня! — Байли улыбнулась и погладила кота. Голова сразу же прошла, а Байли подняла Туманного и чмокнула в мордочку:

— Спасибо, котик! Если бы люди были такие, как ты – здесь царило бы счастье.

Стратег Вейн пришёл в форме и доложил, что флаэсина готова. Показался доктор Фрост, как всегда, со своим деревянным сундучком. Подошла фрея Януш с внушительной корзинкой еды, которую Питер Вейн отнёс на корму флаэсины. Байли поднялась на борт, отдавая последние распоряжения фрее Януш – она оставалась в столице на хозяйстве. Та на прощанье помахала рукой и флаэсина поплыла в воздухе.

Было прохладно. Доктор Фрост накинул на плечи дочери тёплое одеяло, и та с благодарностью ему улыбнулась. В спину светило солнце, а впереди темной, тяжёлой синевой падало на горы ночное, звёздное небо. Туманный Кот сидел на самом носу и смотрел вперёд. Байли испугалась вначале, а потом улыбнулась и махнула рукой: кто-кто, а Туманный Кот не пропадёт.

Внизу просыпалась страна. Не раз летавшей Байли, всякий раз было чудно и волшебно видеть с высоты маленькие домики и фигурки людей, копошащихся во дворах, разно-размерные квадратики полей и кудрявые, игрушечные деревья. Как в кукольной сказочной стране, вылепленной руками искусного мастера, вложившего в своё творение не только труд, но и душу.

Байли думала о встрече с сестрой и Сергеем, думала о второй, чудом появившейся Элайни, а ещё о её любимом Хенке, так неожиданно и навсегда вошедшем в её сердце. С ним, Хенком в сердце, было более всего сложно – она не знала, что ей придётся сказать ему при встрече, желала её, этой встречи, и страшилась. Не будь этого страшного дня в её жизни, о котором она старалась не вспоминать, она бы не чувствовала ни тени сомнений, и сразу же, в первый день её королевства понеслась бы к любимому, быстрее любой флаэсины. Но то, что было, никуда не убрать, с этим нужно было жить, с этим нужно надеяться на лучшее.

— Впереди Литу! — предупредил Питер Вейн. Байли глянула вниз – там раскинулся небольшой городок, перерезанный главной дорогой.

— Нужно садиться, узнать, не там ли Элайни и Серого, — сказала Байли.

— Их там нет, — не оборачиваясь, сказал Туманный Кот, который так и сидел на носу.

— Что ты говоришь, котик? — спросила Байли.

— Их нет в этом городе, — ответил кот, — они впереди.

— Ты так думаешь? — спросила Байли и согласилась. — Хорошо! Вейн, смотрите на дорогу!

Питер Вейн направил флаэсину немного ниже и внимательно смотрел на дорогу, пустынную в это раннее время

* * *

— Там, на земле, что-то есть, — сказал Парк сестре, разглядывая землю через люк перед штурвалом.