Кот в красной шляпе

Хамми и Мо застыли на секунду, видать спорили друг с другом, потом Мо подошёл к берегу и покатился, как колобок, оставляя за собой чёрную полосу. Через секунду на том берегу появились его раскатанные остатки. В следующее мгновение из реки поднялся ажурный мостик шириной в две ладони и одними перилами.

— Только по одному, — предупредил Хамми.

— Я туда не полезу, — сказала Элайни, глядя на динозавров, заинтересованно высунувших из воды свои кошмарные пасти.

— Это совсем не страшно, — сказал Сергей и легко перебежал на другую сторону.

— Ну, давай, — крикнул он с другого берега.

— Хамми, иди вперёд, — пыталась отстрочить неизбежное Элайни. Хамми просто перекатился по мостику и очутился возле Сергея.

— Элайни, давай! — крикнул Сергей. Элайни схватилась за поручень и принялась осторожно переставлять ноги. Она уже добралась до середины реки, как вдруг мостик, как пластилин, обрушился в реку. Элайни с криком исчезла под водой, а на месте её падения вода запенилась от динозавров, которые, как бешеные, крутились на месте. Вода тут же окрасилась кровью. Хамми закаменел возле Сергея, который, обхватив руками голову, впервые в жизни рыдал, как ребёнок.

* * *

Мо попробовал изменить направление поля, запустив электроны в обратном направлении. Вектор немного сдвинулся. Мо мог бы ускорить этот процесс – будь он один. А так приходилось ждать. Вероятно, система Большого Кольца заметила неработоспособность транслятора репликатора и заблокировала его, тем самым заблокировав и Мо, до прибытия комиссии, которую ждать тысячи лет. По земным меркам Сергея. И пятьдесят два гигапрасека по меркам Мо. Вектор двигался по экспоненте, и до выхода на большие углы нужно было время.

Мо медленно прощупал оболочку, которую он соорудил за прасек до блокировки. В крепости её он не сомневался, окружающая температура позволяла обойтись без терморегулирования, и, в последний момент, он успел накинуть сетку. Биоритм был замедленным и нормальным. Поскольку приходилось ждать, Мо погрузился в свою долгоживущую память, куда он бережно поместил все записи Хамми и добавил свои личные наблюдения.

Теперь он понимал Хамми и его приверженность к этим слабым существам, называющих себя людьми. У Хамми и Мо не было органов чувств в понимании людей, но их симпоты могли слышать ритмы и вибрации этих чувств, что создавало у Мо чувства высшего порядка. Мо поставил индикатор на вектор и погрузился в волны вибраций. Прекрасно, великолепно, шикарно…

«Что за диссонанс? Что за странные, непонятные вибрации? Мо, мо, мо, мо, мо. Это кто-то меня завет? Что за…? В чем дело, в конце концов?» — подумал Мо, немного раскрываясь.

— Мо, я Хамми, — громко пронеслось по всему существу. Мо сбросил индикатор и открыл сеть. Хамми? Вот почему вектор сдвинут на сто восемьдесят градусов. Мо полностью открылся.

— Слышу Хамми!

— Что случилось?

— Меня блокировали.

— Меня тоже. Элайни?

— Элайни жива, — ответил Мо.

— Где она?

— В капсуле.

— Ты успел!?

— Да! — сказал Мо, открываясь Хамми, и тот мгновенно считал глифомы и открыл свои. Они вдвоём вытянули капсулу на берег. Возле берега стоял Сергей. Его лицо посерело, чёрный вихрь надо лбом побелел от седины. Мо прошёлся по его голове и успокоил:

— Элайни жива.

Мо раскрылся, и в капсуле показалась Элайни. Мо вместе с Хамми пробежались по всем её капиллярам, прыснули, сдвинули, пошевелили – и Элайни открыла глаза.

— Где я? — спросила она, оглядываясь. Сергей кинулся к ней со слезами на глазах и принялся целовать глаза, губы, шею. Хамми и Мо молчаливо наслаждались, утопая в вибрациях. После того, как все немного успокоились, Хамми рассказал Элайни и Сергею, как все было. Когда блокировали Мо, Хамми тоже попал под блокировку. Мо, чтобы спасти Элайни, успел свернуть вокруг её капсулу и погрузил её в сон. Блокировка задела и близлежащих от Мо динозавров и те сошли с ума, кусая друг друга. Элайни глянула на всех и сказала:

— Спасибо вам, мои родные, — она глянула на Сергея и увидела седую прядь. — Бедный, я представляю, что ты чувствовал.

— Нам нужно спешить, — сказал Хамми, кто знает, что мы найдём на грузовой станции репликации.

— Нам стоило бы, подкрепиться, — сказал Сергей, поглядывая на высоких кур, пасущихся недалеко от них.

— Вы хотите покушать авимима, — сообщил Мо, а Элайни залилась нервным смехом – знатоков старины прибавилось. Хамми накинул на ближайшего птице-динозавра нейросетку и тот свалился в траву.

— Вам одного хватит!? — сказал Хамми, скорее утвердительно, чем вопросительно.

— А их можно есть? — спросила Элайни.

— Ну, ты же кур ешь – а это те же динозавры.

В результате «авимим» был ощипан, зажарен на костре и с удовольствием съеден.

— А вот теперь бы я поспал, — сказал Сергей, — я не сплю четвертые сутки. По моим часам.

— Так меня не было четверо суток? — спросила Элайни.

— Вас не было, — сказал Сергей, — с Мо.