Кот в сапогах

Король. Вот и маркиз! Узнаю его по своему кафтану! Поднимайтесь к нам в карету, милейший! Чем вы занимаетесь? Где вы достаете этих кроликов? Ах, у меня от радости голова совсем идет кругом. Пошел, кучер! (Карета уезжает.)

Один из слуг. За ними сам черт не поспеет! Мчишь, как проклятый, на своих двоих, и взмок, как загнанная лошадь.

Лейтнер. Долго еще будет эта карета мотаться туда-сюда?

Визенер. Господин сосед! Вы, никак, заснули?

Сосед. Нет, что вы, что вы!.. Прекрасная пьеса.

Дворец господского отродья.

Его господское отродьепредстает в образе носорога; перед ним бедный крестьянин.

Крестьянин. Да соблаговолит ваша милость…

Отродье. Справедливость прежде всего, мой друг.

Крестьянин

. Мне пока еще нечем платить…

Отродье. Но ты же проиграл процесс; закон требует денег и твоего наказания. Придется тебе продать свою мызу. Тут ничего не поделаешь, так требуют право и закон.

Крестьянинуходит. Его господское отродьеснова превращается в обыкновенное господское отродье.

Если не внушить им страх, люди утратят всякое уважение к властям.

Входит чиновникс низким поклоном.

Чиновник. Соблаговолите, всемилостивейший господин… я…

Отродье. Что с вами, друг мой?

Чиновник. С позволения сказать, ваша милость… я просто дрожу и трепещу перед устрашающим обличьем вашей милости…

Отродье. О, это еще далеко не самый устрашающий мой вид!

Чиновник. Я пришел, собственно… по делу… я пришел просить вас… принять мою сторону в судебном процессе против моего соседа… вот я принес мешочек… это скромный подарок… но я не смею поднять глаз… лик закона слишком ужасен.

Отродье вдруг превращается в мышку, сидящую в углу комнаты.

А куда же делось его господское отродье?

Отродье (писклявым голоском).Положите деньги на стол. Я сел тут, чтобы вас не пугать.

Чиновник. Вот. (Кладет деньги на стол.) О,справедливость — великое дело. Разве такой мышки можно испугаться? (Уходит.)

Отродье (принимая свой естественный вид).Мешочек недурен. Да, человеческие слабости надо уметь прощать.

Входит Гинц.

Гинц. С вашего позволения… (Про себя.)Гинц, крепись!.. (Отродью.)Ваше благородие…

Отродье

. Что вам угодно?

Гинц. Я проезжий ученый и мечтал иметь честь познакомиться с вами…

Отродье. Прекрасно, знакомьтесь.

Гинц. Вы могущественный князь, ваша любовь и справедливость известны всему миру.

Отродье. Да уж надеюсь. Садитесь!

Гинц. О вашем благородии рассказывают преудивительнейшие вещи…

Отродье. Людей медом не корми — дай им посплетничать, особенно о правителях.

Гинц. Но одному я не могу поверить — что ваша светлость могут превратиться хоть в слона, хоть в тигра.

Отродье. А я вам сейчас покажу. (Превращается в тигра.)

Гинц (весь дрожа от страха, вынимает записную книжку).Позвольте мне пометить это достопримечательное событие для своего путевого журнала… Но прошу вас, соблаговолите теперь принять свой естественный, столь приятный для ока вид — я весь трепещу от страха.

Отродье (принимая естественный вид).Ну что, приятель, здорово?

Гинц. Поразительно! Но еще одно… Говорят, вы можете превращаться в совсем крохотных зверушек… с вашего позволения, это представляется мне еще более удивительным, потому что — скажите, куда же девается тогда ваше внушительное тело?

Отродье. И это покажу. (Превращается в мышь.)

Гинцнабрасывается на нее, отродье ускользает в другую комнату, Гинц за ним. Через секунду Гинцвозвращается.

Гинц. Свобода и равенство! Закон уничтожен! Открыт путь к власти для третьего сословия — для моего Готлиба.

В партере общий топот и шиканье.

Шлоссер. Значит, все-таки пьеса о революции? Нет, тогда уж лучше не топать.

Все продолжают топать, Визенери кое-кто из зрителей аплодируют; Гинцшмыгает в угол и исчезает. Слышно, как за сценой поэтгромко с кем-то препирается, затем он выбегает на сцену.

Паузы во время последующего монолога заполняются гулом и топотом из партера, и поэт говорит речитативом, — так что получается своего рода мелодекламация.