Котерия. Пристанище заблудших

Аврора не знала, есть ли там еще строения, кроме больницы для неизлечимых душевнобольных, но исследовать эту юдоль скорби ее никогда не тянуло. Мишин остров технически являлся частью Города, но его предпочитали не вспоминать. Большую часть покрывал лес и, с точки зрения экзорцистки, пустым он быть никак не мог.

Она стояла в самом конце дороги, которая утыкалась в крохотный причал. Шею оттягивали десяток разных амулетов. – Аврора надела все заряженное, что смогла найти дома. На большом пальце тускло сверкало кольцо в виде когтистой лапы – ультимативное средство, оставшееся от бабушки, старый подарок какого-то колдуна. Оно не требовало зарядки и чутко откликалось на желания. Настоящей магии не давало, но усиливало любой дар.

Она подготовилась так мощно, как еще никогда в жизни. И чувствовала, что этого недостаточно. Одно дело – взглянуть в пустые глаза ведьмы и тут же скрыться, и совсем другое – добровольно отправиться в их новый дом. Место, наполненное неупокоенными эмоциями безумцев и черт знает чем еще.

За ее спиной остановилась машина. К удивлению Авроры, Крис приехал не один. В груди еще кольнула легкая ревность, но она тут же выкинула это чувство на задворки сознания как бесполезное. Захотеть отношений с дилером равносильно желанию его убить. И Аврора очень надеялась, что эти двое все понимали.

– Привет, – она помахала рукой и попыталась изобразить улыбку.

Кира тоже поздоровалась, а Крис просто кивнул. У него был такой сосредоточенный вид, будто он собирался сверять бухгалтерский баланс.

– Паром через десять минут. – Он уже зловеще выплывал из тумана. – Шок от десятка безумных лиц – через двадцать пять.

– Попытка добраться назад вплавь через тридцать, – продолжила Кира и натянуто улыбнулась.

– Люблю бодрый настрой перед делом!

Последней каплей, поддерживающей боевой дух экзорцистки – Кристоф закурил. Сигареты воняли так мерзко, что Аврора отпрянула.

– Неужели тебе правда помогает эта гадость?

– Нет, мне просто нравится, – мрачно хмыкнул он и затянулся.

В молчании они простояли оставшиеся минуты, глядя на маленький ржавый паром, подплывавший к причалу. Аврора так некстати подумала, что именно так начинаются все фильмы ужасов – нуарная атмосфера, туман, лодка, уходящая в даль, и напряженные лица героев. Они добровольно отправляются в западню в непоколебимой вере, что смогут пройти испытание и выбраться живыми.

Так или похожим образом начиналось много историй в ее жизни. Когда твои будни – это битва, необходимость в надежде становится твоим воздухом. А мысль, что однажды удача подведет, потому что никто не может выигрывать вечно, кроме самой смерти – обыденность. Хороший экзорцист – живой экзорцист, а она все еще жива.

«Жизнь – классная штука, если уметь ее жить», – сказал как-то Адам. Умела ли жить ее Аврора? С той ночи этот вопрос плотно засел в голову. Вечные сумерки для воина незримого фронта заменяли дневной свет и праздные будни. Когда ты борешься с демонами снаружи, внутренние затихают, каждый день наполняется высшим смыслом – не это ли и есть жизнь? Вечно бурлящая, как мечта трудоголика. Доспехи, которые защищают от себя самой лучше, чем от монстра, прячущегося в тени.

«Комплекс спасателя», – хмыкал в голове выдуманный Адам в ответ на подобные размышления. «Погружаться в чужую жизнь без остатка – значит упустить свою. Свою, которую ты боишься жить. Проще потерять ее?»

«А ты вообще сбежал! Трус!» – кричала она в ответ, и Адам пропадал, но сомнения, которые он бросал на каменную, неподатливую почву, прорастали.

В своей жизни было слишком много потерь и боли, чтобы Аврора согласилась в нее возвращаться. Слишком много решений и слишком мало перспектив для «взрослого выбора».

Реальный мир – еще более отвратительная штука, чем его изнанка.

Паром причалил.

Больница оказалась пятиэтажным зданием дореволюционной постройки с красивой колоннадой при входе и мерзкими желтыми стенами. Видимо, когда-то это была барская усадьба, которые так любили громить и превращать в заведения массового пользования из зависти к чужой безбедной жизни.

На высоких окнах криво торчали ржавые решетки. По всему фасаду шли подтеки, штукатурка отлетала, обнажая серые стены. Огромный дом сходил с ума от своей участи.

Крис толкнул тяжелую облупившуюся дверь, оказавшуюся незапертой, и они шагнули во мрак огромного холла. Старый охранник дремал за включенным телевизором и просыпаться не собирался. Аврора подумала, что, будь у нее такая работа, она бы тоже предпочла проспать эту жизнь.

На удивление, стояла тишина. Психбольница всегда представлялась местом, где люди кричат от боли и безысходности, не в силах прийти в себя и объяснить, чего они хотят. Но в холле было тихо и тускло.

А потом Аврора посмотрела по-другому и чуть не выскочила назад под дождь.

Весь дом был полон блуждающих огней. Такого огромного скопления она не видела нигде в Городе. Будто здесь прошла массовая бойня…