Коварная рыбка фугу

– Ух, – выдохнул парнишка. – Первый раз меня мент допрашивает.

– Серьезно? – не поверил Семеныч. – Хотя, сколько тебе лет? Восемнадцать?

– Почти девятнадцать, – обиделся Ванька. – А вам случалось общаться с полицией?

Иван попал к нам из кулинарного училища, осенью ему в армию. Парень хороший, всерьез увлеченный кулинарией, после армии собирается продолжить свое обучение. За Василием Ивановичем ходит хвостом: все подмечает, запоминает, пытается сам приготовить блюда, более того, придумывает свои рецепты.

Сашка и Федор – неплохие ребята, но делают лишь то, что прикажут, инициативу не проявляют. Кстати, роллы делает исключительно Ваня.

Семеныч – личность неоднозначная, романтик, весельчак и балагур. Ходил с геологами в тайгу, искал в Сибири нефть, строил железную дорогу, некоторое время жил в монастыре, но потом разуверился в религии и вернулся в мир. Ни от чего не отказывается, в том числе и от выпивки. Попал в «Кабуки» случайно: помог разгрузить продукты, да и напросился в грузчики. Вроде бы неженат. Наша посудомойка Клавдия Петровна хотела «прибрать» его к рукам, но ей это не удалось. Возможно, Семеныч скрывает, что женат. Он, вообще, о своей личной жизни распространяется мало.

– А то! – с гордостью ответил Ваньке Семеныч. – По молодости, знаешь, как мы шухарили. Мне за пятьдесят, повидал на своем веку всякого. – На самом деле, сколько лет Семенычу, кроме Андрея Михайловича, не знает никто. Только наш директор заглядывал в паспорт грузчика. – Бывало, дрался до крови. Бывало… Да что говорить? Поимел я дел с их братом. Главное, не нахальничать, но держаться уверено, иначе на тебя всех собак повесят.

– Кажется, всех собак на японского повара уже повесили, – вздохнул Ванька.

– Ну, не знаю, им виднее, – пожал плечами Семеныч. Судьба японца его мало волновала.

– Семеныч, а вас о чем следователь спрашивал? – поинтересовалась я.

– Наверное, о том же, что и всех. Где был, что видел, что слышал?

– Ну и что вы ему сказали?

Семеныч решил удовлетворить моё любопытство:

– А что я мог сказать? Я с Клавдией и Надеждой весь вечер на заднем дворе проторчал. Бабы все уши мне прожужжали, – пожаловался Семеныч. – Начали за здравие – такие детки у них хорошие. А кончили за упокой – лодыри и лоботрясы, учиться не хотят, работать тоже. Я пытался их не слушать, да уши же не заткнешь? К тому же я понимаю: им податься некуда. На кухне японец заперся. Надежде пока убирать нечего: в зале гости вовсю гуляют. Что было потом? Потом Марченко на своем фургоне подъехал, клубнику свежую к десерту привез. Повар-японец вышел. Жестом показал, что кухня свободна. Василий Иванович поднялся с ящиков. Все пошли внутрь. Мне торопиться некуда. Не брошу же я сигарету недокуренную? А через несколько минут началось: крики, скорая, полиция. Тогда-то я и узнал, что Дмитрий Петрович к праотцам отправился. Так что ментам со мной ловить нечего. Клавка и Надька подтвердят, что весь вечер я был с ними.

Стоит внести ясность. Надежда Ивановна – уборщица в «Кабуки». Обычно она приходит поздно вечером, а сегодня ее Андрей Михайлович пригласил прийти раньше.

Николай Марченко – водитель, который занимается закупками и развозит заказы. Он напрямую подчинялся Диме. Работает у нас недавно. Говорят, раньше Василий Иванович делал все закупки сам, но как только наш ресторан стал приносить приличную выручку, взяли нового человека – Николая. Попал он к нам по рекомендации. Кто рекомендовал, не знаю.

– Значит, Семеныч, вы не видели, как японец рыбу разделывал? – уточнила я.

– Я в обычные дни на кухню не захожу, а уж когда банкеты, мне вообще там делать нечего. Что-то не так пойдет – на меня ведь спишут. Не дай бог, попадусь под горячую руку – вылечу из «Кабуки» как пробка из шампанского. А вы видели, как он эту рыбу готовил? Говорят, там особый ритуал? Я когда на рыболовецком траулере крабов ловил, мне один рыбак рассказывал. Он часто в Японии бывал, иглобрюха этого кушал. Ох, и щекочет нервы! Он потом, когда понял, что жить будет, на радостях ведро водки выпил. Едва откачали. Два дня под капельницей лежал. Я и сам эту рыбку ловил, но попробовать так и не рискнул. Разное рассказывают. Зачем мне это надо?

– Вы в Японском море рыбачили?

– А то! – хвастливо подтвердил Семеныч. – Иглобрюха мне в брюхо!

– Везет. Не знаете, всех уже опросили?

– Они сейчас Павла Носова допрашивают, нашего охранника. Правда, он на центральном входе стоял, а ментов же больше интересует, что в служебных помещениях творилось. Сашку уже допросили. Надежда осталась. Зачем она следователю нужна, тоже не понимаю. Она вообще не при делах. Дмитрия Петровича от силы пару раз видела. Когда на работу приходит, его уже нет. Когда уходит, его еще нет. А вы чего тут так долго? Вас вроде бы давно уже опросили.

Я стушевалась под настороженным взглядом Семеныча.