Коварная рыбка фугу

Чтобы понять ход мыслей Лукина, я перевернула корзину на стол и стала скрупулезно осматривать каждую бумажку. Увы, ничего интересного больше я не нашла. Пришлось все сгребать обратно в корзину.

Путь к мусорнику лежал мимо груды ящиков, на которых наши мужчины любят сидеть в минуты перерыва. Еще вчера здесь сидел и курил Василий Иванович – сегодня только Ванька по-детски хлюпал носом, полагая, что его никто не видит.

– Ваня, – позвала я парня.

Иван меня услышал, но отвернул лицо, чтобы вытереть слезы, вернее размазать их по щекам.

– А… Это ты, Вика?

– Я. Мне сказали, что это ты нашел Василия Ивановича? – спросила я, присаживаясь на соседний ящик.

– Я, – сдавлено протянул он. Слезы душили его, но он изо всех сил боролся с проявлением своей слабости.

– Ты долго здесь вчера был?

– Нет. Я практически сразу за тобой ушел. Сначала хотел подождать Василия Ивановича, но его увел Андрей Михайлович договариваться по сегодняшнему дню. Я постоял немножко, но так его и не дождался. Вышел Сашка, мы и пошли. Сегодня пришел пораньше, еще не было восьми. Надежда Ивановна меня у двери догнала. Валентин подъехал на своем жигуленке. Вместе мы постучали в дверь. Открыл заспанный Павел, наш охранник. Ему тоже вчера досталось. Полиция ушла из «Кабуки» только в первом часу. Надежда даже убирать не стала: понадеялась на сегодняшнее утро. Делать мне было нечего, я стал ей помогать таскать мусор на помойку. Там я Василия Ивановича и нашел. Смотрю: он лежит, холодный такой, и кровь такая густая, темная, почти черная.

– А ножа не видел?

– Не было никакого ножа. Вся одежда была забрызгана кровью, а ножа не было.

– Может, ты не заметил?

– Нет, полиция тоже нож искала, но не нашла.

– А следов драки не было? Может, лицо у Василия Ивановича было в ссадинах или синяках.

– Вроде бы не было никаких ссадин. Я на него секунды три смотрел, не больше Мне сразу плохо стало – стошнило. Как вернулся в кафе, не помню. Только и смог, что рукой махнуть туда, откуда пришел. Полицию Валентин вызвал. Меня Надежда откачивала. Узнать бы, кто этот гад, который Василия Ивановича ножом полоснул, – Ванька подозрительно шмыгнул носом, отворачивая от меня лицо.

– Ну-ну, – похлопала я его по плечу. – Не плачь. Убийцу обязательно найдут и накажут.

– А я и не плачу, – опять шмыгнул носом Ванька. – Опер подозревает, что его местная шпана могла порезать, а я не верю. Во-первых, Василия Ивановича все в округе знали. Он бомжей подкармливал. Собачники к нему ходили за объедками. Алкаши закуску просили. Василий Иванович всем давал. А во-вторых, он ведь неконфликтный был совершенно. Со всеми мог найти общий язык. А уж когда выпьет, то последнюю рубаху с себя снимет.

– Но вчера же он не был пьян. Может, только после моего ухода употребил?

– Нервишки поправить? – переспросил Ванька. – Да, собственно, какая разница? Говорю же, Василий Иванович был неконфликтный.

– И все-таки его убили, – задумчиво протянула я. – Вань, ты дольше и больше с Василием Ивановичем общался, он тебе о себе что-нибудь рассказывал?

– А то! Про детство рассказывал, про юность, как поваром стал. Он ведь родился в очень бедной семье. Основная еда – каша. Мясо только по праздникам. Мечта детства – отъесться до отвала. Потому и в повара пошел. В армии он тоже служил на кухне. Вернулся – устроился в столовую младшим поваром. Потом его старший повар с собой в ресторан забрал. Скоро сам шеф-поваром стал. Господи, горе горькое! – по-бабьи запричитал Ванька.

– Ваня, а Василий Иванович имел общие дела с Димой Полянским?

– Конечно же! Дима его начальником был! – удивленно взглянул на меня Иван.

– Я не об этом, – покачала я головой. – Может, у них была тайна. Они знали то, что не знали другие?

– Если честно, то я не понимаю, о чем ты, Вика. Таких, как Дмитрий, называют «мажорами». За него все папа с мамой решали. Василий Иванович строил свою жизнь сам.

Я могла бы поспорить с Ванькой. Дима мне нравился. И никаким «мажором» он не был – нормальный парень. Окончил институт, устроился на работу в ресторан. Это ничего, что папа его самый главный здесь босс, главное, что Дмитрий беспрекословно слушался непосредственное свое начальство – Андрея Михайловича. От работы не отлынивал, со всеми выстраивал ровные отношение. Короче, никакого налета звездности на парне не наблюдалось.

– Ладно, если не понимаешь, то, наверное, ничего общего у них и не было, – ответила я.

– Вика! – услышала я свое имя и выглянула из-за ящиков.

На порожке служебного входа стояла Катя – вся в черном, с заплаканным лицом. Вряд ли она сегодня спала. Катя пыталась скрыть под слоем пудры темные круги под глазами, но они все равно просвечивались, делая ее старше лет этак на десять.

– Держись, Ваня. Извини, меня зовут. – Я поднялась и направилась к Кате, которая не меньше Вани нуждалась в моей поддержке. – Как ты? Новость уже знаешь? – вздохнула я.