Коварный искуситель

Мужчины встали и вышли вслед за Беллой и королем. Пока сэр Артур вызывал слугу, чтобы тот проводил ее в отведенные ей покои, она грелась у огня, а мужчины по очереди подходили пожелать спокойной ночи и выразить радость гостеприимства и благодарность за то, что она совершила. Все, кроме Лахлана.

Ей следовало бы радоваться: впервые с того дня, как почти три года назад покинула замок Балвени, Белла была в безопасности, – но почему-то она чувствовала себя потерянной и несчастной. Им все время грозила опасность: их гнали через всю страну и чуть не взяли в плен, – но впервые она почувствовала, что ей ничто не угрожает, лишь тогда, когда Лахлан утащил ее в кусты и обнял. Она привязалась к нему, привыкла, что он всегда рядом, и теперь, без него, Белле казалось, что ее носит в бурном море, что положиться не на кого.

Белла обратила внимание на сэра Алекса: ведь он тоже был ее спасителем, – когда краем глаза увидела, что Лахлан беседует с королем.

– Не знаю, как вас благодарить.

Молодой рыцарь взял ее руку и галантно поклонился.

– Это был мой долг, миледи. Жаль, что этого не случилось раньше.

Белла кивнула: конечно, жаль. Она бы добавила еще несколько слов, но отвлеклась на то, что происходило в другом конце зала. Макруайри и Брюс закончили недолгий разговор, и Лахлан явно собирался уйти.

Неужели так и уйдет, не сказав ни слова? Ей не верилось. Не может быть! Господи, увидит ли она его когда-нибудь?

Ей сердце заныло. Острый приступ паники заставил похолодеть кровь. Она принялась умолять – молча, про себя: «Обернись! Посмотри на меня. Не уходи!»

Но он не услышал ее. Интуиция подсказала: если она ничего не предпримет, то он уйдет, и уйдет навсегда.

– Прошу прощения, – быстро сказала она сэру Алексу и бросилась вслед за Лахланом.

Она знала, что мужчины наблюдают за ней. Ну и пусть! Страх потерять его заставил поступиться гордостью.

– Погодите! Лахлан, постойте!

Он был уже в коридоре, но резко остановился и медленно обернулся, с непроницаемым лицом глядя, как она подходит. Он держался натянуто, отчужденно, словно между ними было уже непреодолимое расстояние.

Белла чувствовала, что краснеет: за ними наблюдало множество глаз. Что она собиралась сказать?

– Неужели вы уйдете, не попрощавшись?

Услышав в ее голосе обвиняющие нотки, он скрипнул зубами:

– Все кончено, Белла.

Ее сердце сжалось от тоски: он говорил вовсе не о поручении, которое давал ему король.

Если бы он был способен выдержать ее взгляд, то суровость его тона могла бы ее обескуражить.

– Вот как? И когда же вы уезжаете?

– Скоро.

Холодный тон резал как ножом. Зачем он так?

– Я не хочу, чтобы вы уезжали! – выпалила Белла.

Лахлан застыл, все тело его напряглось, как тетива лука, и впился в нее взглядом пронзительно-зеленых глаз.

– Какого черта вам от меня нужно, мадам? Любовная связь? Брак?

Белла словно прозрела. Брак. Неужели ей и правда это нужно? Опять стать невольницей, отдаться на милость мужчине, после того как узнала вкус свободы? Сможет ли она когда-нибудь довериться кому-нибудь настолько, чтобы вручить ему свою судьбу?

Ее сердце колотилось, мысли путались.

– Я… я не знаю.

Белла только сейчас осознала, что он взял ее за руку. Но Лахлан тут же разжал пальцы. Ее поразило каменное выражение его лица: как будто она провалила какое-то испытание, о котором ее не предупредили. Может, его отпугнула ее нерешительность? Он застиг ее врасплох, даже не намекнул на то, что у них может быть будущее, тем более что-то постоянное.

– Вам здорово досталось, поэтому неудивительно, что вы слишком привязались ко мне. Я пытался вас предостеречь, и это была моя ошибка, но думал, вы справитесь. – И, склонившись к ней, Лахлан насмешливо шепнул: – Не стоит думать, что это любовь, лишь потому, что сумели кончить несколько раз кряду.

Белла судорожно ахнула, как будто от удара. Нет, это была не пощечина, а гораздо хуже: жалость, насмешка за то, что осмелилась полюбить, понадеялась, что может по-настоящему довериться этому мужчине. Итак, она попыталась, но ее отвергли, высмеяли, как шлюху.

От обиды и возмущения у Беллы вспыхнули щеки. Пусть проваливает! Он того не стоит. Хватит с нее жестокости, и так натерпелась! Она заслуживает, чтобы любили, заботились о ней, дорожили ею.

Многие годы ее ценили лишь за роскошное тело. Она не допустит – не может допустить, – чтобы это повторилось. Если Лахлан не хочет признать, что их связывают чувства, что ж, так тому и быть. Она столько раз находила для него оправдания.

Белла расправила плечи, мгновенно превратившись в гордую, надменную графиню. Она давно научилась скрывать свои чувства: прошла хорошую школу, – и вот сейчас представился случай продемонстрировать полученные навыки.

– Любовь? – Она сухо рассмеялась. – Эта мысль мне и в голову не приходила. Разве я могу любить такого, как вы? Человек, которому я отдам свое сердце, будет достоин моей любви и сумеет ответить любовью на любовь. Это не будет жадный и жестокий бастард, который предал свой клан, друзей и страну! Неудивительно, что от вас сбежала жена, ведь вы…