Коварный искуситель

– Какая она? – спросил Лахлан, чтобы как-то отвлечь Беллу от невеселых мыслей.

Получилось: в голосе уже не было горечи, когда она ответила:

– Умная, скромная, не застенчивая, но сдержанная. Волосы как у отца, зато глаза мои. – Тут она поняла, что он пытается поднять ей настроение, и заметила: – Но зачем я вам это говорю? Вы же сами ее видели.

Он понял, что она имеет в виду: ведь это он передавал девочке записку вскоре после отъезда Беллы, хотя и скрывал это. Очевидно, она ему не поверила.

Лахлан не стал отрицать очевидное и просто согласился с ней, добавив:

– Она красивая девочка.

«Вылитая мать…»

Белла попыталась заглянуть ему в глаза, будто могла прочесть мысли, и у него перехватило в груди от чувств и переживаний, которые ему не принадлежали. Он на мгновение забыл, как его тянет к ней и как трудно этому противиться. Пришлось сделать над собой усилие, отвести взгляд и со всей строгостью, на какую был способен, произнести:

– Поспите, Белла.

Она, казалось, хотела что-то возразить, но передумала и просто кивнула, а через мгновение уже спала. Он почувствовал это по тому, как обмякло ее тело, и услышал тихое, ровное дыхание.

Его затопила волна нежности и умиротворения, просто от того что ей хорошо.

И если он несколько больше, чем следовало, радовался тому, что обнимает Беллу, то мог утешиться простой мыслью: так они по крайней мере могут ехать быстрее.

Если угодно, он мог бы доскакать так прямо до горной Шотландии: для безопасности Беллы, а заодно и собственной, разумеется.

Белла довольно вздохнула, глубже зарываясь под теплое одеяло, которое пахло кожей и пряностями. Ей было так спокойно, так тепло… Но ведь это не может быть одеяло!

Она изумленно приоткрыла один глаз, потом другой, вздрогнула, когда чья-то рука сомкнулась на ее талии, а потом раздался знакомый голос:

– Все хорошо, Белла, не волнуйтесь. Вы в безопасности.

В безопасности! Ее затопила волна облегчения, а потом и благодарности. Она не в тюрьме. Это не сон. И Лахлан рядом.

– Вы за мной приходили. – Белла, едва проснувшись, забыла, что надо быть начеку, и в ее голосе отчетливо слышались радость и удивление. – Не только в этот раз, но раньше, когда меня спасали. Это были вы.

Воспоминание причинило ей боль. Она помнила, как всматривалась вниз, в темноту, и видела, что из башни выбежали двое – сразу после взрыва, который ее разбудил. Один из мужчин поднял голову. В тот момент она знала, кто это, но потом сказала себе, что этого не может быть: ведь он ее предал, – и вот теперь узнала другое: он не хотел ее предавать. И Белла поверила ему. В глубине души она всегда это знала.

Судорога исказила лицо Лахлана. Если бы она не знала его так хорошо, то могла бы подумать, что это боль.

– В тот момент, когда увидел, как вас сажают в телегу, я поклялся вас освободить. Жаль только, что не вышло раньше.

– Что произошло в тот день?

Он коротко поведал об основных событиях, но она хотела знать все.

Лахлан напрягся. Белла видела, как он стиснул зубы, и поняла, что ему эта тема неприятна. Кажется, он даже разозлился, но не на нее, а на себя.

– Вы знаете почти все. Я был так зол, что забыл об осторожности. Один из людей Росса заметил меня в порту, где я пытался нанять лодку, а потом топил горе в местном эле. У него было достаточно времени предупредить Росса. Они шли за мной от кабака, а когда поняли, куда именно я иду, окружили меня. Я, конечно, дрался, но их было слишком много, да и спиртное возымело свое действие. Они меня вырубили и заковали в кандалы, так что в себя я пришел как раз перед тем, как вас вместе с остальными женщинами выводили из часовни.

– Цепи! – воскликнула Белла. – Так вот что мне пытался сказать Уильям! Он увидел цепи.

Лахлан кивнул.

– Я пытался хоть что-то сделать: даже сумел сбросить один из наручников, – но они заметили. Росс зорко меня стерег, поскольку имел причины мне не доверять. Мы с ним уже сталкивались.

– Вы были в тюрьме?

– Несколько месяцев.

– Но смогли сбежать?

Лахлан кивнул.

– К тому времени, как вас уже засадили в клетку, я узнал, что Брюс возвращается в Шотландию.

Белла нахмурилась.

– Как вы узнали?

– У него был шпион в английском лагере, и я его знал. Еще я выяснил, что Гордона и Маккея держат в Уркварте, и отправился на юг за помощью, догнал Брюса и остальных гвар… – Лахлан осекся, но тут же поправился: – Армию. Больше года понадобилось королю для упрочения своего положения настолько, чтобы отважиться на риск спасательной операции. Но когда мы наконец оказались в замке, то потерпели неудачу. Бог мой, мы были так близко! Мы с Сетоном успели забраться на башню, были почти на половине пути наверх, но один из солдат вышел по естественной надобности, услышал нас и поднял тревогу. Гордону пришлось преждевременно устроить взрыв. Мы едва ноги унесли.

Наверное, хорошо, что она ничего этого не знала, подумала Белла, иначе просто сошла бы с ума от горечи напрасных надежд.

– Я вас видел, – продолжил Лахлан совершенно безжизненным голосом.

Неужели в момент унижения? От этой мысли Беллу охватило странное смущение, но она все же призналась:

– Кажется, я вас тоже.

Похоже, он удивился.