Коварство Древних

Даэлин Праудмур застыл у каменных зубцов, на вершине одной из циклопических башен, составляющих оборону нового Штормграда, восстановленного и скорее даже перестроенного после первой войны с орками. Сверху открывался прекрасный вид на побережье. Мелкие волны, гуляющие по морской поверхности, навевали спокойствие своим видом, вот только знаменитый адмирал слишком хорошо знал, что скрывает под собой видимая безмятежность водной стихии.

Почему он привел своих людей именно сюда? Этот выбор не был продиктован ностальгическими чувствами к «большой» воде, отнюдь нет. Во главе угла стояла практичность. Когда Антонидас разжевал текущую ситуацию, сложившуюся на Азероте, бывший король Кул-Тираса понял, что не просто легкомысленно отнесся к приснопамятному предупреждению, полученному от эльфов, а в контексте минувшего нападения на его родину Даэлин, словно все пропустил мимо ушей. И вот теперь, когда из-за своей беспечности ему пришлось бросить Кул-Тирас, он жаждал поквитаться с врагом. А где еще его моряки и остатки водных магов могли принести больше пользы как не возле моря? Вот он и выбрал Штормград. Конечно, под этот простой критерий подпадало немало других мест, например, таких как: Гилнеас, Лордерон, Сель'Талас. При чем, если рассматривать эльфов, то у них имелся серьезный «бонус», и он со своими людьми уже вовсю мстил бы морским тварям — по слухам у них там, на северном побережье, уже давно творилась дикая мясорубка. Но все-таки выбор короля пал именно на Штормград — ведь если есть альтернатива, то лучше отдать свою жизнь за людей, а не за остроухих зазнаек…

Не сказать, что его венценосный собрат, Вариан Ринн, не обрадовался прибывшей прямиком через портал подмоги. Наоборот — молодой король определенно был счастлив получить значительное подкрепление, ведь нехватка человеческих ресурсов — это не та проблема, которую можно решить, просто отсыпав лишний мешок золота. Вот только знаменитый адмирал не смог сойтись во мнениях с местными по поводу командования. Нет, Даэлин не посягал на верховенство, но уж своих людей абы кому он отдавать не хотел, вернее — никому не хотел. Хозяева, в свою очередь, не желали отдавать на откуп чужакам ни метра столичных укреплений — это, по их мнению, сильно подрывало обороноспособность города. Бывший король же, снова ставший «обычным» адмиралом, наотрез отказывался передавать своих солдат под чужое командование, прекрасно понимая, что штормградцы будут беречь своих за счет его людей. Решение данного вопроса пока продвигалось со скрипом, но, стоит отметить, все же двигалось — эльфы неплохо накрутили хвосты своим союзникам, и тема «последнего боя» нашла нужный отклик, понизив негативное влияние недостатков человеческой расы на решение подобного рода проблем…

К слову, Даэлин поднялся на временно выделенную кул-тирасцам башню и выгнал оттуда часовых не для обдумывания перспектив своей службы на благо Штормграда — просто мужчина соскучился по своей дочери, и ему захотелось побыть одному и поностальгировать. Однако очень быстро мысли отца перешли на последнюю встречу с Джайной, которая состоялась после эвакуации в Даларан и на которой ему был официально безапелляционным тоном представлен «друг». Причем слово «друг» звучало в контексте «жених» настолько явно, что при воспоминании об этом камень башни начал крошиться под пальцами от одного лишь отголоска тех эмоций, который он испытывал при встрече с наглым юнцом. Впрочем, Даэлин практически сразу ослабил хватку — еще тогда он, немного остыв, осознал, что сложившаяся ситуация на самом деле не противоречила его собственным намерениям касательно судьбы родной кровиночки. Ведь он сам ей когда-то намекал… да что намекал — прямым текстом говорил присмотреться к своему окружению для поиска выгодной партии. Правда он указывал на вполне определенных кандидатов — сильных, взрослых магов, уже состоявшихся на поприще своей профессии и могущих обеспечить не только достаток будущей семьи, но также и какие-никакие преференции для королевства дорогого тестя.

У беспокоящегося отца как-то совсем вылетело из головы, что пресловутый разговор о женихах по большей части состоялся исключительно в его собственной голове. Но, как бы то ни было, его тревога касательно личной жизни дочери заметно улеглась. И нельзя сказать, что фокусы этого Лина не произвели на него впечатления, но все же основным успокаивающим фактором стали слова старого друга. Архимаг, не пожалев хвалебных од, подтвердил перспективность кандидата на руку и сердце принцессы, несмотря на юный возраст ученика, и Даэлину пришлось, скрепя сердце, уступить напору Джайны…

Спустя несколько минут, окончательно успокоившись, мужчина окинул взглядом плескавшиеся внизу волны и, печально вздохнув, словно попрощавшись то ли с морем, то ли с Джайной, направился к выходу. Время было дорого. Беспокойство за дочь беспокойством, но о своем «долге» Древнему богу король побежденного, но не сдавшегося Кул-Тираса не забывал ни на миг, как и об оставшихся на Кул-Тирасе предателях…

---------//---------