Коварство и любовь

– Все ягнята, что родятся этой весной, будут ваши, – ответил он, а сам подумал – какая здравая мысль! У него родятся еще дети, в том числе и девочки. А дочерям, чтобы найти хороших мужей, потребуется солидное приданое. Когда-нибудь король умрет, и родственные связи с Говардами, с семьей королевы, утратят свое значение. А золото вечно. Так было и будет всегда.

Новорожденных вернули матери. Глядя на них, Нисса поняла, что уже обожает своих детей. Было поразительно, что их у нее двое, что они настоящие, что их можно потрогать, можно нянчить! Нисса взглянула на мать.

– Как тебе удается уделить равное внимание обоим, мама? Я уже ужасно люблю их обоих.

– Ты и не сможешь, – последовал мудрый ответ. – Но, когда ты будешь целовать одного, не забудь поцеловать и второго, чтобы никто не чувствовал себя обделенным. Но теперь, дитя мое, тебе понадобится кормилица. Близнецов нелегко выкормить.

– Не сейчас! – вскричала Нисса. – Они только что родились. Я хочу побыть с ними, мама! – Она взглянула на мужа и улыбнулась.

– Без кормилицы тебе будет трудно, – продолжала Блейз. – Этим деткам понадобится много пищи! Посмотри, как выросли за этот год Энни и Джейн! Я брала им кормилицу. Ни одна из твоих сестер не имела преимуществ: стоило им закричать, как я хватала одну, а Клара – вторую. Иногда мне доставалась Джейн, а иногда Энни. Твоим сестрам было без разницы, лишь бы наполнить животики.

– Послушайтесь маму, дорогая, – сказал Вариан. – У нее большой опыт. – Он взял из рук Харты сына и улыбнулся, глядя на него, прежде чем отдать Ниссе. Потом взял у Тилли дочь. – Они само совершенство. Благодарю вас, мадам, за то, что подарили мне таких чудесных детей. Их окрестят утром. Пусть Энтони будет крестным обоим – и Эдмунду, и Сабрине.

– Милорд, подождем несколько дней, чтобы смогли приехать все наши. Энтони будет крестным Эдмунду, но я бы предпочла, чтобы крестным Сабрине стал мой брат Филипп.

– А крестные матери? – спросил Вариан.

– Тети Блисс и Блайт, с вашего позволения, милорд.

Он согласно кивнул.

– Разумеется, следует уведомить короля.

Нисса кивнула:

– Да. И чем скорей, тем лучше. Тогда Кэт, возможно, поймет, что мы не можем приехать во дворец, чтобы ее развлекать.

Спустя несколько дней во дворце Уайтхолл король получил известие от графа и графини Марч. Гонец низко поклонился и, получив дозволение говорить, сообщил следующее:

– Ваше величество, первого марта сего года Господня тысяча пятьсот сорок первого, леди Нисса Кэтрин де Уинтер произвела на свет двоих детей, сына и дочь. Наследник Уинтерхейвена был крещен как Эдмунд Энтони де Уинтер, а его сестра будет зваться Сабриной Мэри де Уинтер. Оба младенца и их мать чувствуют себя превосходно. Граф и его супруга заверяют вас в своей преданности. Храни Господь доброго короля Генриха и королеву Кэтрин! – Гонец снова поклонился и был отпущен восвояси.

– Близнецы, – сказал король, и его глаза превратились в злобные щелки. – Мне бы и одного хватило! – Он взглянул на красавицу-жену. – Кэтрин, моя роза, нам нужно больше стараться! Ваш кузен и его супруга опередили нас вдвое! Так не годится, душа моя.

– Мы сможем увидеться с ними, когда поедем в Мидлендс? – воскликнула королева, не обращая внимания на его упрек. – Разве вы не прикажете им, чтобы они к нам присоединились? Ей придется взять кормилицу, ведь детей-то двое, так что она точно сможет побыть немного при дворе, милорд! Я буду ужасно рада снова видеть Ниссу! Возможно, к тому времени я сумею зачать, и она расскажет мне о младенцах все, что я захочу узнать. – Кэт обольстительно улыбнулась.

– Очень хорошо, – сказал король, не в силах ей противиться, и усадил жену к себе на колени. – Неужели это и вправду так уж вас порадует? Вы знаете, Кэтрин, я сделаю все, что угодно, лишь бы вы были счастливы!

– Да, мой дорогой, я была бы счастлива, – ответила она и поцеловала короля, неожиданно облизнув его губы своим проворным язычком. – Вам приятно, мой сеньор? – И она обвила его руками, крепко прижимаясь к нему всем телом.

Непослушными пальцами он распустил шнуровку корсажа и привычными движениями начал мять ее груди. Потом его рука скользнула под юбку, затем вверх по ноге, раздвинула бедра; очень скоро палец отыскал заветную цель.

– А вам так приятно? – пророкотал он, проворно орудуя пальцем, растирая ее маленькую жемчужину. А королева тем временем добралась до его гульфика и нащупала его мужское достоинство, уже достаточно возбужденное. Потом, усевшись к королю лицом, королева приняла его в свое лоно.

– Вам хорошо, милорд? – промурлыкала она ему на ухо, оседлав его плотнее. Потом началась скачка. Король обнял ладонями ее ягодицы, вонзаясь пальцами в мягкую плоть.

– Я вас сейчас поцарапаю, – сказал он.

– Да! – она почти рыдала. – Да! Царапайте меня! Заклеймите меня, как свою собственность, Генрих Тюдор! – Она двигалась быстрее и быстрее, и внезапно наслаждение сокрушило обоих. Она закричала, когда внутрь ее хлынуло семя короля: – Аххх, Генрих…